Книга Расписной, страница 29. Автор книги Данил Корецкий

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Расписной»

Cтраница 29

Заступив в очередной караул, Иванов сноровисто снарядил автомат и вместо того, чтобы отправиться на пост, пошел к казарме, возле которой курил ефрейтор с несколькими старослужащими. Не говоря худого слова, что можно было расценить как соблюдение воинской дисциплины, ибо устав запрещает оскорбление одного военнослужащего другим, он с расстояния в восемь метров выпустил половину магазина в ненавистного мучителя.

Известная истина о вреде курения в очередной раз нашла свое подтверждение. Злые короткие очереди перерезали Гроздя пополам, несколько пуль попали в сержанта Клевцова, несколько ударили в рядового Петрова. Курильщики бросились врассыпную. Иванов несколько раз выстрелил вслед, но неприцельно, поэтому последовавшие промахи не могли снизить общую высокую оценку его огневой подготовки.

Поигрывая автоматом, Иванов неторопливо двинулся по чисто выметенным дорожкам военного городка, которые символизировали образцовый порядок и безупречную дисциплину в полку. Прогулявшись до клуба, он столкнулся с бежавшим на выстрелы дежурным по части капитаном Асташенко. Капитан вначале начал орать, но под стволом автомата быстро успокоился, послушно снял кобуру с пистолетом и так же послушно принялся выполнять строевые упражнения: Движение шагом с разворотами, подход с докладом к Дереву и отжимания в упоре лежа.

Чтобы стимулировать рвение капитана, Иванов поощрял его словами, почерпнутыми из лексикона покойного ефрейтора Гроздя, и одновременно передергивал затворную раму. Лязг затвора и треск вылетающих патронов, добавляясь к доходчивым словам и выражениям, придавали капитану энергии. Сполна испытав справедливость крылатого выражения «винтовка рождает власть», рядовой Иванов насладился унижением капитана и, не дожидаясь дальнейшего развития событий, покинул часть.

Покинул он ее проторенным путем всех «самоходов» – через дыру в заборе, но в отличие от своих предшественников оставляя за спиной одного убитого, двух раненых и опозоренного офицера, а потому не собираясь возвращаться. Некоторое время он машинально шел по утоптанной лесной тропинке, потом свернул в чащу. Дезертир Иванов шел по дороге, которая не имела конца.

* * *


Беглецы продирались сквозь начинающий просыпаться серый лес. Впереди двигался Утконос в форме сержанта внутренней службы, рядом – переодетый лейтенантом Скелет. За ними рубил монтировкой ветки Хорек, следом плелся Груша, потом двигались Волк, Челюсть и Катала в ефрейторской форме. Замыкал колонну Зубач, который делал вид, что контролирует ситуацию и следит за всеми. На самом деле он надеялся, что удачно выбрал самое безопасное место.

В действительности это было не так. Волк знал, что, если они попадут в засаду, у идущих в середине больше шансов уцелеть. Когда на маршруте работает группа специальной разведки, походный порядок постоянно меняется, и тот, кто еще недавно шел в середине, выдвигается вперед, потом уходит назад, потом снова оказывается в середине. Риск, таким образом, распределяется поровну. Сейчас делить риск ни с кем он не собирался.

Отношения среди беглецов были напряженные. Груша нет-нет, да бросал на Вольфа украдкой злые взгляды, а Челюсть и Зубач не скрывали взаимной ненависти.

– Разбегаться надо, – украдкой шепнул Челюсть Волку.

Но Зубач был против этого.

– Доберемся до железки и разбежимся, – говорил он. – Тогда уже точно никто никого не сдаст!

Почему он так считал, Волк сказать не мог, но подозревал, что старшак решил избавиться от лишних свидетелей. Выйдя к станции, он вполне мог перестрелять тех, кого посчитает нужным.

Но судьба распорядилась иначе. Беглые зэки наткнулись на беглого солдата.

Рядовой Иванов уже начал приходить в себя, и весь ужас содеянного пробрал его до самых костей. Когда ослабляется действие анестезии, тогда появляется мучительная боль от удаленного уже зуба. У него не было будущего, оставалось только достойно встретить свой трагический конец. Вспомнились многочисленные байки о судьбе ушедших с оружием и проливших кровь дезертиров: якобы по их следам пускают самых отъявленных негодяев из заключенных военной тюрьмы, которые рвут беглецов на части, тем самым снижая собственные сроки. Раньше он мало верил подобным рассказам: во-первых, потому, что никогда не слышал о специальных военных тюрьмах, а во-вторых, оттого, что суды Линча вряд ли могли предусматриваться приказами министра обороны. Но сейчас он находился в таком состоянии, что готов был поверить во что угодно.

Услышав шум и треск веток, дезертир спрятался за дерево, приготовил автомат и изготовился для стрельбы с колена, то есть грамотно и умело выбрал огневую позицию. Вообще все, что делал сегодня рядовой Иванов, с точки зрения тактической и огневой подготовки, заслуживало самой высокой оценки. Если бы, конечно, он действовал на учениях или в реальном бою. Поворота оружия против людей, носящих одинаковую с ним форму, уставы, естественно, не предусматривали. Так же, как не предусматривали ту армейскую действительность, в которой подобный поворот мог произойти.

Шум усиливался, как будто через заросли продирались опаздывающие на последний поезд дембеля. Вскоре Иванов смог различить силуэты идущих людей, а чуть позже, в пробивающихся сквозь листву косых солнечных лучах, и их лица. Он сразу понял, что слухи про ловцов дезертиров появились не на голом месте. Расхристанные, с угрюмыми, звероподобными рожами, некоторые в криво сидящей порванной форме, преследователи не могли быть никем, кроме как пущенными по следу убийцами из неведомой военной тюрьмы. Выждав, пока дистанция сократится до уровня эффективного поражения, он прицелился в идущего впереди лейтенанта в разорванном мундире. Мушка была ровной и подперла снизу небритый подбородок. Если упираться плечом в дерево, то при стрельбе сохранишь устойчивость позиции – поразив первую цель, можно быстро перевести правильный прицел на вторую, а потом и на третью. Палец плавно нажал на спусковой крючок. Мирную тишину леса разорвал грозный рев автомата.

При первых же выстрелах Вольф мгновенно залег, остро ощущая запах прелой листвы, сгоревшего пороха и крови. Он видел, как опрокинулись под ударами мощных акаэмовских пуль Скелет и Утконос. По-заячьи закричал и скорчился на земле Хорек. Груша шарахнулся в сторону и неловко упал на бок. Сзади, громко матерясь, повалились в траву остальные.

Огонь прекратился так же внезапно, как и начался. Странно! В засаде должны сидеть не меньше двух автоматчиков, перекрестный огонь обрушивается на голову и хвост колонны, уцелевших кинжальными очередями прижимают к земле и забрасывают гранатами…

Сзади раздались пистолетные выстрелы – это опомнились Зубач и Катала. Бах! Бах! Бах! Бах! Бах!

Пуля свистнула прямо над Вольфом.

– Вы чего?! Смотрите, куда шмаляете! – зло заорал он.

Впереди затрещали ветки, донесся топот. Стрелявший убегал?! Это уже не лезло ни в какие ворота! Вольф не мог понять, что происходит.

– А, паскуда!

Зубач и Катала вскочили на ноги и принялись беспорядочно молотить вслед. Пули летели хаотично, крошили листву на разных уровнях, тут и там срезали ветки. Так ни в кого нельзя попасть, можно лишь сбросить напряжение нервов. Наконец наступила тишина. Только шелестели деревья да утробно стонал Хорек.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация