– Можно войти? – спросил Вольф. – Желательно, чтобы нас никто не слышал.
– Да-да, конечно, – женщина посторонилась. – Но мужа нет дома, он в командировке.
Стук доносился из санузла. Лязг металла сливался с хрустом плитки. Вольфа подмывало броситься туда, но он должен был доиграть роль, с которой Серж не справится. Не раздеваясь, официальные посетители прошли в комнату, без приглашения сели на диван. Вольф выдвинул из-под стола стул.
– Садитесь, Валентина Ивановна!
Такая осведомленность достигается очень легко, а производит сильное впечатление.
– В соседнем доме кто-то нарисовал свастику в подъезде. На каждом этаже, – сказал Вольф. – И учинил антисоветские надписи… Такой же краской, какой были написаны ругательства в вашем подъезде. А их, по нашим сведениям, сделал ваш сын…
Он машинально чеканил казенные обороты, а сам сидел как на иголках, напряженно вслушиваясь в удары молотка.
На лице хозяйки отразился ужас.
– Нет-нет, это не он! Может, друзья… К нему ходят несколько мальчишек…
Стук в ванной прекратился. Волк напрягся. Вдруг сейчас раздастся удивленный вскрик! Иголки впились глубоко в тело. Он вскочил.
– Извините. Расскажите моему напарнику про всех этих мальчишек… Очень подробно.
Вольф быстро прошел в санузел. Здесь клубилась въедливая белая пыль. Невзрачный мужичок с трехдневной щетиной собирал сбитую плитку в ведро. Ему было наплевать на то, что происходит в квартире. Да и вообще на все.
– Выйди, мне надо отлить! – приказал Вольф. Мужичок высморкался в ведро и понес его на площадку. Вольф заперся и осмотрелся. Со стены над раковиной плитка была сбита полностью, облицовка ванны – наполовину. Кусочки между ванной и стеной пока оставались на месте.
Вольф поднял большую тупую отвертку, приставил к нужному месту и ударил молотком. Плитка отлетела в сторону. Он сунул в щель руку. Пусто! Черт!
Он отбил еще одну плитку, потом еще… Наконец пальцы нащупали коробочку из-под фотопленки. Вольф потряс ее. Внутри сухо перекатывались алмазы.
– Слава богу! – Он перевел дух и вновь залез в тайник. Завернутый в промасленную тряпицу крохотный пистолетик тоже оказался на месте. Золотые монограммы на костяной рукоятке придавали «браунингу» дорогой и нездешний вид.
Вольф протер его платком и хотел спрятать в задний карман брюк, но внезапно замешкался. А вдруг Серж захочет его убрать? Вольф повертел оружие в руках, дослал патрон в ствол и сунул пистолет в карман пальто. Потом вытер жирные руки, тщательно вымыл их горячей водой, помочился и вымыл еще раз.
Он вышел из туалета. Безразлично ожидавший под дверью плиточник вернулся к прерванной работе.
– Четвертого я не знаю, он такой рыжий, – продолжала монотонный рассказ вконец деморализованная хозяйка. – Но они не могли такого сделать…
– Хорошо, Валентина Ивановна, мы склонны вам верить, – перебил ее Вольф. – Если понадобится, мы вас вызовем.
– Вызовете?!
– Или сами зайдем, – поправился Вольф. – Но о нашем разговоре никому ни слова. Сами понимаете, это государственная тайна!
В лифте Вольф передал коробочку товарищу. Тот вытряхнул алмазы на ладонь.
– Похоже, все на месте, – удовлетворенно пробормотал он. – Возьми свою долю.
Серж протянул сложенные щепоткой пальцы Вольфу.
– Зачем? Откуда у меня здесь доля?
– Держи, держи! В конце концов мы оба рисковали жизнью в Борсхане. И в «Арагви» ты мне помог, и потом… К тому же сохранил все в целости…
Вольф подставил левую ладонь. Правая еще сжимала крохотную рукоятку «браунинга». Два крупных драгоценных камня перешли из одной грубой руки в другую.
– Никогда не держал такого в руках…
– Их надо огранить, тогда цена возрастет в десятки раз, – сказал Серж. – Тебе сейчас куда? Где ты живешь?
– Считай, нигде. С Лаурой развелся, пока ночую у тещи. На днях перееду в наше общежитие.
– Зачем? У меня есть пустая квартира в Кузьминках. Не бог весть что, но зато будешь чувствовать себя хозяином. И совершенно бесплатно. Поехали, я тебя отвезу. Ведь все прошло хорошо. Надо отметить удачу!
У Вольфа захолодело под ложечкой, по коже пробежали мурашки.
«Не езди, – закричал кот. – Заманивает, сукой буду!» «Или перо приготовь на всякий случай», – посоветовал пират.
«Лучше дай ему по башке и делай ноги!» – вмешался черт.
– Поедем, братишка, отметим, – спокойным тоном ответил Вольф. – Ребята с нами?
– Зачем? Я дал команду – через пять минут после нас спуститься и уезжать. На сегодня дела закончены. Остался отдых. Можем баб взять.
Вольф перевел дух:
– Обойдемся. Устал.
– Ну, как знаешь…
Через час они пили водку в панельной хрущевке рабочего района Москвы. Уже без хрустальной посуды и изысканной закуски. Обычные стеклянные рюмки, купленная в гастрономе колбаса, зеленые кислые яблоки. И разговоры ни о чем. Общие темы без привязки к конкретным датам, местам, событиям. Так разговаривают шпионы. Или опытные преступники.
– Хорошо, что ты не скурвился, – сказал Серж, когда содержимое бутылки подходило к концу. – Настоящих людей мало, очень мало. Почти нет. А нас с тобой многое связывает.
– Кстати, ты не знаешь, как живет Софья Васильевна? – преодолевая себя, спросил Вольф, и сердце его забилось чаще.
– Какая Софья Васильевна?
– Ну, учительница. Чучканова!
– А-а-а…
Серж равнодушно пожал плечами:
– Не знаю.
Вольф напряг все органы чувств, но не уловил признаков маскировки или притворства.
– А ты наконец научился пить, – Серж усмехнулся. – Я помню, был трезвенником. Чего руку в кармане держишь?
–.Ударил по пальцам, когда вскрывал тайник.
– Слышал, как ты там стучал. Нервно так, как дятел. Тук-тук-тук!
– А хозяйка что?
– Ничего. Ей не до того было. Плела всякую чушь, как загипнотизированная. Все прошло гладко, молодец. Будем вместе работать?
– Нет.
– Нет?! – вскинулся Серж. В глазах мелькнул огонек угрозы, но тут же погас. На смену пришло удивление: – Почему нет?
– Потому.
– Ладно. Допиваем, и я пошел.
Прощаясь, Вольф протянул левую руку. Только когда дверь захлопнулась, потная ладонь выпустила рукоять «браунинга». Он перевел дух.
«Что, на этот раз обошлось? – спросил кот. – Вот житуха: ни к кому спиной не повернись! Ладно в крытой или на зоне, а когда и на воле так… Кисло! Выходит, что там, что здесь – без разницы…»
