— Конечно, — Синий Птиц расцвёл улыбкой. — Вот уже отпустили. Свободен.
Тот не двинулся с места, только челюсть уронил.
— Свободен, — наставительно повторил Димочка. — Иди-иди. Шагай. Я Синий Птиц, приношу счастье. Так что будь.
Семитерране долго смотрели вслед уходящему. Молчали. Лилен не решалась подавать голос. Наконец, Шеверинский, глядя в землю, спросил:
— Что ты ему спел?
— Ничего особенного, — брови Димочки поползли вверх. — Он не пойдёт в полицию, и докладывать хозяевам, из-за которых так попал, тоже повременит. Он захочет отпраздновать то, что остался жив, нажрётся как свинья и полезет купаться…
— Ты видишь будущее? — потрясённо прошептала Лилен.
— Ути, деточка, — мерзко умилился Птиц. — Лучше. Я корректор.
— То есть, — хмуро сказала Таисия, — они ждут, когда сюда прилетят БББ? И тогда…
Лилен молчала, пытаясь переварить услышанное и увиденное. Всё это смахивало на мистику. Железные ящики под нелепым названием «Скепсис». Агенты Древней Земли со своей программой. Синий Птиц. Откровенно говоря, больше всего Лили Марлен интересовала собственная роль в происходящем. Таисия сказала, что они команда. Значит, она необходима. Значит, имеет право знать. И они ей расскажут — неторопливо и обстоятельно. Непременно.
Всё это было значительно интересней, чем Макферсон и тридцать дублей взгляда в камеру.
— Надо что-то делать, — Птиц цеплял браслетник на руку. Его черты заострились, из облика пропало всякое жеманство, остались уверенность и сарказм.
— Нас мало, — тихо сказала Чигракова. — Всё серьёзнее, чем казалось. Нужно доложить координаторам. Может, БББ отменят прилёт.
— Не отменят, — покачал головой Север. — Это не визит вежливости.
Таисия моргнула.
— Нда… Но всё равно…
— Тасик, здесь я, — мягко сказал Димочка.
После всего произошедшего птичье самомнение уже не казалось таким возмутительным.
— Вы не полная команда, — отрезала та. — Лили молодец, но она действует сейчас на чистом инстинкте. Понадобится что-то сложнее — и всё.
«Я — действую?» — изумилась Лилен. Она, кажется, только присутствовала.
…И тут Шеверинскому пришёл вызов.
Первые же звуки мелодии заставили Таис и Димочку прервать спор и уставиться на Севера так, будто от него должна была изойти благодать. «Наши?» — успел удивиться Синий Птиц, пока налаживался визуальный контакт.
В голограмме дружески заухмылялся патлатый блондин, богатырским сложением напоминавший самого Севера.
— Ёлки-палки, Солнце! — радостно возопил Шеверинский.
Птиц тихо, шизофренически захихикал.
— А-ах, грёбаный фонарь… Так и знал, что увижу эту рожу…
Красивое славянское лицо Солнца потемнело.
— Да он как всегда, — махнул рукой на спутника Шеверинский. — А ты тут? В Городе? Какими судьбами?
— Да вот занесло.
— В отпуск, что ли? Вы ж на Третьей Терре…
— Ну не то чтобы в отпуск, — погрустнел Солнце.
— Больших «Б» охранять? — понимающе улыбался Север.
— Да ты что, — с коварным видом отнекался Солнце. — Рядом ошиваться.
— Понял, — отрапортовал Шеверинский и выразительно подвигал бровью. Солнце хохотнул.
— А Таська-Тройняшка не знаешь где?
— Тут, тут я! — Чигракова сунулась в область съёмки.
— И ты тут! — просиял патлатый. — Ну всё, собираемся.
— Костя, — поморщилась она, — у нас вообще-то дела…
— У нас тоже дела, — сообщил тот. — Вот и сверим часы. Езжайте в центр. Собираемся в «Пелагиали». А вы вообще знаете, чего в Эрэс сейчас творится?
— Нет. Откуда?
— Мы тут одичали вконец, — встряла Таисия, — даже новостей не смотрим.
— Новостей? — потрясённо мотнул головой Солнце. — Ну хоть про Анкай-то слышали?
— Нет.
— Ютить вашу мать… — Полетаев уставился на них как на экспонатов. — Не слышали? Вообще?
Лица семитерран стали тревожными. Солнце растерянно заозирался, набрал воздуху в грудь, и наконец, выпалил:
— В БББ стреляли!
Глава девятая
Дикий порт
Тянутся минуты.
Начальник Порта, склонённый над Л’тхарной, не видит, как отходит в сторону триумвир, слегка побледневший, но по-прежнему ироничный. Над анкайским садом мчится «крыса» людской модели, семитерранская «Зоря»: Ценкович вызвал в помощь своих медиков. Появляются носилки, маска, гравитационная «ромашка» для удобной перевязки. Деловая суета немного успокаивает Люнеманна. Здесь компетентные, ответственные, высокооплачиваемые — с них можно требовать и спрашивать. И всё же на сердце горит и ширится лучевой ожог: Рихард понимает, что человеческая медицина мало чем способна помочь ррит.
Будь Л’тхарна человеком, первую, возможно, единственно необходимую помощь ему бы смог оказать сам Рихард. Секунды не колебался бы. Снять биопластиковый костюм и отправить на тело раненого. Умело управляемое, чудодейственное вещество стало бы и бинтом, и бактерицидной мазью, и стимулятором регенерации, и анестетиком; даже безопасно и безболезненно извлечь пули ему под силу. Но биопластик «заточен», модифицирован под людей. У ррит другая химия тела, другой код ДНК и другая структура мышления…
Для Л’тхарны здесь и сейчас — почти средневековье.
Да, будет стерильность, будет кислородная маска и щадящая хирургия с псевдоживым, пластичным, как осьминожье щупальце, биопластиковым скальпелем. Но никаких лекарственных средств.
У ррит высокий болевой порог.
Ррит чудовищно живучи.
Уже ясно, что использовались пули типа D+ с двойной оболочкой: максимальная поражающая сила в этом классе. Остаётся вопросом, почему предпочтение не было отдано более совершенному типу боеприпасов, к примеру, мини-иглам. Внешний эффект? Акция устрашения? Авторская роспись профессионала?
Это выяснят.
Надежда сейчас — только на мощь и жизненную силу нечеловеческого тела.
Люнеманн стоит неподвижно, смотрит на кровавые чёрные пятна, расплывающиеся по его белому костюму. Пульс замедляется, мыслям вновь дарована ясность. Он, Начальник Порта, многим обязан Л’тхарне. Пиратам незнакомо понятие долга, но слово «долги» понимает каждый. Люнеманн пират. Люнеманн финансист и военачальник, политик, обладающий властью, у него много возможностей.
Люнеманн мстителен.
И хорошо помнит зло.
В этом нет необычного, но мысль до странности приятна и возвращается снова и снова.
Семитерранин в стороне тихо беседует по браслетнику.
