Продолжение трюка произвело на меня куда более сильное впечатление, так как гранитный постамент и обод кольца выглядели недостаточно большими, чтобы внутри мог скрываться человек.
— Превосходно! — воскликнул я совершенно искренне. — Браво!
— Прошу прощения, господин, но это вовсе не фокус, как ты, вероятно, подумал. Дело в том, что пространство с правой стороны обруча опережает все, что находится слева от него, на несколько секунд. Просовывая руку сквозь кольцо, я преодолеваю этот временной интервал буквально в мгновение ока.
— Не понимаю, — признался я честно.
— Позволь мне показать тебе еще раз, — сказал Башарат и снова просунул руку в кольцо. И снова, как в прошлый раз, его рука исчезла. Башарат улыбнулся, сделал рукой движение, как будто что-то тащил, и, вынув ее из кольца, повернулся ко мне. На его ладони лежал перстень, который я тотчас узнал.
— Это же мой перстень! — воскликнул я и машинально поднес к глазам руку, однако мой перстень по-прежнему поблескивал у меня на пальце. — Скажи, о ученый человек, как тебе удалось так быстро создать столь совершенную копию?
— Это вовсе не копия, а твой подлинный перстень, господин. Терпение, и ты все увидишь сам!
И снова с левой стороны кольца появилась рука, которая столь напоминала руку Башарата. Желая узнать, в чем тут секрет, я быстро шагнул вперед и сжал эту руку в своей. Вопреки моим ожиданиям, это оказалась самая настоящая рука, такая же живая и теплая, как моя. Я потянул ее на себя, но рука дернулась в обратном направлении. В следующее мгновение она исчезла в пустом пространстве внутри обруча, а я почувствовал, что остался без перстня.
— Мой перстень пропал! — воскликнул я.
— Нет, господин, — ответил Башарат. — Вот он, возьми… — С этими словами он вручил мне перстень, который держал в руке. — Возьми его и прости меня за эту маленькую… демонстрацию.
Я снова надел перстень и некоторое время изумленно разглядывал его.
— Но как такое могло произойти? — промолвил я наконец. — Ведь этот перстень был у тебя до того, как он пропал с моей руки!
Тут я увидел, как из обруча снова показалась та же рука (я узнал ее по узору на рукаве халата), но на сей раз она высунулась из пустоты с правой стороны обода и тут же исчезла.
— Что это было?! — воскликнул я, придя в еще большее изумление, ибо не видел, чтобы Башарат пропускал руку через кольцо в третий раз.
— Вспомни, господин мой: все, что происходит с правой стороны, предшествует тому, что совершается слева, — напомнил Башарат и, встав с левой стороны от обруча, просунул в него руку. Как и в предыдущие разы, его рука исчезла, словно отрубленная.
Ты, о великий халиф, конечно же, понял, в чем было дело; до меня же суть происходящего дошла далеко не сразу. Только с третьего раза я сообразил: всякое действие, совершенное с правой стороны таинственного обруча, завершалось с его левой стороны, но не сразу, а несколько секунд спустя.
— Не колдовство ли это, о господин? — спросил я у Башарата.
— Нет, — ответил он, качая головой. — Я прожил немало лет и ни разу не видел ни одного джинна или ифрита, но даже если бы кто-нибудь из этих темных духов явился ко мне, я бы не доверил ему и самого легкого дела. Нет, о почтеннейший, это не колдовство, а всего лишь один из разделов алхимической науки.
И Башарат рассказал, как он выискивает в ткани мироздания узкие поры, похожие на ходы, которые протачивают в старом дереве черви, и как, найдя такой ход, он понемногу расширяет и вытягивает его подобно тому, как искусный стеклодув, вращая кусок расплавленного стекла, превращает его в длинную трубку. Еще он добавил, что время, втекающее в такую трубку, подобно воде, на другом ее конце сгущается, словно сироп. Должен признаться, о великий халиф, что я совершенно не понял его объяснений и потому не могу судить, истинны они или нет. Единственное, на что я был способен, это твердить: «Ты создал что-то поистине удивительное, о мудрец!», ибо мое уважение к этому ученому безмерно возросло.
— Благодарю тебя за добрые слова, мой господин, — ответил Башарат, — но все это только прелюдия к тому, что я собирался тебе показать.
И он знаком предложил мне пройти в следующую комнату, которая помещалась за его алхимической лабораторией. Там я увидел еще один круглый обруч, сделанный из того же полированного металла, только еще больше и массивнее, чем первый.
— То, что ты видел в предыдущей комнате, я называю Вратами секунд, — промолвил Башарат, останавливаясь перед своим творением. — А теперь перед тобой Врата лет. Две стороны этих Врат отстоят друг от друга ровно на два десятилетия.
Скажу честно, я понял его не сразу. На мгновение я даже представил себе, как Башарат просовывает руку в свои Врата с правой стороны, а потом двадцать лет ждет, пока она покажется слева. Никакого смысла в этом фокусе — если это был фокус — я не видел. Так я и сказал, но Башарат только рассмеялся в ответ.
— Разумеется, это устройство можно использовать и для фокусов, — сказал он. — Но подумай, мой господин, что будет, если ты сам пройдешь сквозь эту дверь… — И, встав с правой стороны Врат, он жестом подозвал меня к себе, а потом указал на кольцо.
— Смотри, господин мой.
Я посмотрел сквозь кольцо на дальний угол комнаты и почти сразу заметил, что ковры и подушки в нем отличаются от тех, которые были здесь, когда я вошел. Шагнув в сторону, я увидел, что комната ничуть не изменилась. Снова заглянув в кольцо, я убедился, что комната имеет другой вид.
— Глядя сквозь Врата, господин мой, ты видишь комнату, какой она станет двадцать лет спустя, — пояснил Башарат.
Я несколько раз моргнул, как иногда непроизвольно начинает моргать человек, когда вдруг в самом сердце пустыни ему начинает мерещиться прохладная озерная гладь, но видение — если это было видение — не исчезло.
— И ты утверждаешь, мудрец, что я тоже могу пройти сквозь твои Врата? — спросил я.
— Конечно, мой господин. Сделав один-единственный шаг, ты окажешься в Багдаде, каким он станет через два десятка лет. Ты даже сможешь разыскать в нем будущего себя, поговорить сам с собою и вернуться. Для этого достаточно пройти сквозь Врата в обратном направлении.
При этих его словах у меня закружилась голова, так что я даже пошатнулся.
— И ты проделывал это, о мудрец? — спросил я. — Ты побывал в будущем и вернулся?!
— Да, господин мой, — кивнул ученый. — И не только я, но и многие из тех, кто заходил ко мне в лавку взглянуть на мои товары.
— Как же так, — удивился я, — ведь совсем недавно ты сказал, что я первый человек, которому ты показываешь свое творение!
— Я имел в виду только эти Врата. Но много лет назад мне принадлежала лавка в Каире; там я построил свои первые Врата лет. Их я показывал многим, и все эти люди воспользовались ими.
— Это поразительно! — воскликнул я. — Скажи же мне, о мудрейший, что принесли этим людям разговоры со своими двойниками из столь отдаленного будущего?
