Короткий, в полсантиметра черный ежик на голове выгодно подчеркивал идеальный овал черепа, делая физиономию невероятно молодой и задорной. Особенную стильную игривость и женственность придавала и единственная длинная прядка, упругим локоном завивающаяся от правого уха почти до плеча.
Зоя задумчиво накрутила локон на палец, дернула и отпустила. Прядка подскочила чуть выше, щекотнув тонкую бледную кожу щеки.
Привет из прошлой жизни — так называла Ритуля этот остаток некогда пышной Зоиной гривы. Тот самый, что жуткие бандиты оставили на ее голове после незабываемой «модельной» стрижки. Зоя тогда механически заправила одинокую прядку за ухо и обнаружила ее лишь через неделю, когда они с Ритой вышли из страшного запойного ступора и, наконец, оглядели себя, узнавая и не узнавая. Вот на кухонном окне стоит их последняя бутылка, убогого серого стекла, с дешевой этикеткой, приобретенная ночью из-под прилавка в местном дворовом киоске. Что в ней на самом деле находилось — одному Богу известно. Хорошо, что выжили.
Хорошо?
Конечно, хорошо.
Сейчас бутылка перевязана по горлу, как дорогой подарок, огромным красным бантом. Вместо пробки торчит белая потрепанная бумажка, распушенная по краям, как неуклюжий бумажный цветок — рецепт на транквилизаторы. Подруги специально соорудили эту «икебану», чтобы ни на минуту не забывать, что с ними произошло. Чтобы не завяла злость и не развеялась сигаретным дымком потребность отомстить. Бумажку с рецептом у самого бутылочного горла тоненько перехватывает металлическое колечко, на котором висят два старых ключа. От этой самой квартиры. Замки они поменяли и теперь пользуются другими ключами. А эти висят тут, на почетном месте, как символ того, что прошлая жизнь закрыта навсегда. И дверей, которые могли бы отпереть эти старые железячки, больше не существует. Зоя легонько, ногтем, тронула ключи.
* * *
Металл тонко звякнул, женская голова, лежащая на руле, поднялась, на Зою уставились заплаканные припухшие глаза.
— Чья квартира? — спросила Рита.
— Не знаю, — пожала плечами Зоя. — Какая разница?
— Но нас хоть за взлом не заметут?
— Сегодня — точно нет, а утром — посмотрим.
Квартира оказалась крохотной уютной «двушкой», со старой, хорошо сохранившейся мебелью и чистенькими синтетическими паласами по всему пространству. Видно было, что хозяева свое жилье любили и лелеяли, соответственно и обихаживали, насколько позволяли средства. Панельная пятиэтажка, в которой размещалась квартира, притулилась на самой окраине города. Впрочем, к городу это место стало относиться совсем недавно, с тех пор как расформировали воинскую часть и снесли ограждающий ее железный забор.
Все три окна нечаянного жилища выходили в чистое поле, за которым маячил редкий болотистый лесок, правда, разглядеть окрестности женщины удосужились не скоро. А тогда, ночью, удовольствовались тем, что с высоты третьего этажа не просматривались никакие иные жилые строения. Темнота и дождь. Это было очень кстати. По крайней мере никто не мог заглянуть в окна, потому что штор на них отчего-то не было. По сравнению со всем остальным — чистеньким, аккуратным, ухоженным, это выглядело несколько странно: прозрачный тюль, который, что есть, что нет, едва прикрывал чисто вымытые стекла. А непременные тяжелые портьеры, которые должны были оградить жилище и от холода, и от утреннего раннего солнца, отсутствовали.
Рита сбросила с себя влажный кожаный френч, затем — свитер, оставшись в относительно сухой футболке. Зое же снимать было нечего. Она растерянно распахивала и вновь запахивала мокрый плащ, не зная, как поступить.
— Погоди, наверняка в доме что-нибудь найдется. — Маргарита отправилась на обследование квартиры, а заодно и на поиски. Вернулась с двумя изрядно вытертыми пледами. — Давай, укутывайся. — И, видя, что Зоя все еще стоит, застыв в некоем отрешенном ступоре, сама стянула с новой приятельницы мокрую одежду.
На кухне нашлись синие одноразовые пластиковые стаканчики и старенький электрический чайник. Рита набрала в него воды, включила, разлила по стаканам коньяк, придвинула к старенькому дивану древний стул, создав подобие сервировочного столика.
— Ну давай, за знакомство и счастливое воскрешение.
Зоя с сомнением взглянула на доверху налитую пластиковую емкость, понюхала и жадно выхлебала весь стакан.
Странно, но ни вкуса, ни запаха, ни крепости напитка она не почувствовала. Совершенно. С удивлением обозрела обнажившееся синее дно, подняла глаза на спутницу. Та в этот момент как раз допивала свой стакан. Тоже — крупными сильными глотками, не морщась и не останавливаясь, словно просто утоляла жажду колодезной чистой водой.
— Еще? — спросила Зоя, углядев, что Маргарита точно так же, как и она сама секунду назад, изумленно рассматривает пустую тару. И, не дожидаясь ответа, наполнила стаканы.
Они снова выпили. Быстро и жадно.
— Что за коньяк? — недовольно поморщилась Рита. — Ни вкуса, ни запаха. Мартель, называется. Стоит полторы тысячи, а вода водой.
Набулькала в стаканы остатки, примерно по половине.
— Давай.
Третья порция оказалась ничуть не лучше двух первых.
— И что? — Рита вопросительно поглядела на Зою. — У нас даже напиться не получается? Я до этой минуты коньяка больше пятидесяти граммов ни разу не пила.
— И я, — подтвердила Зоя. — Наверное, левый какой-то коньяк.
— Наверно, — согласилась Рита. — Хотя — в фирменном винном салоне брала. Что делать-то будем? С такого — даже не согреешься… Эх, и денег нет. А я во дворе киоск видела.
— Есть, есть деньги, — обрадованно вскинулась Зоя. — Я же с работы взяла! Всю семейную кассу.
— У тебя тоже — семейная касса в офисе? — криво улыбнулась Рита. — Смотри-ка… Может, и работаешь вместе с мужем? Только не говори, что он у тебя — генеральный, а ты — основная тягловая сила.
— Какая сила? — не поняла Зоя.
— Рабочая лошадь!
— А… Ну примерно так…
— Елки-палки! — Маргарита грустно хрюкнула. Видимо, в иных обстоятельствах это должно было быть смехом. — Да мы с тобой просто братья-близнецы. Вернее, сестры-двойняшки. Ладно, раз деньги есть, — женщина поднялась с дивана, с отвращением натянула на футболку мокрую куртку, — сегодня гуляем на твои, а завтра я с карточки сниму. Пойду за добавкой.
— Давай, — согласилась Зоя. И совершенно неожиданно для себя добавила: — Бери сразу побольше, две или три.
— Понятно, — кивнула Рита, — не бежать же еще раз!
Они снова не рассчитали. В спасительный киоск пришлось спускаться еще, потому что принесенные Маргаритой две бутылки коньяка «Московский» окончились на удивление быстро. В этот заход женщина принесла вместе с бутылками еще и «Сникерс».
— Продавец всучил, — объяснила она удивленной Зое. — Сказал: «Презент от заведения оптовому покупателю».
