Так, вот последний контракт, тот, что принесла Марго. О полном страховании «Озириса» от стихийных бедствий, пожаров, потопов, кражи, злонамеренных действий третьих лиц, финансовых рисков… Ну Ритка ну, молодец! Когда она все это успела состряпать? А ведь он даже и не помнил, что такую ценную бумагу подписывал!
— Вот вам всем, нате! — Андрей Андреевич сложил жирный кукиш и покрутил над столом, направляя острие отполированного ухоженного ногтя прямо в дверь, словно там находились все сегодняшние визитеры. — Распопова съесть хотели? А подавиться? А на коленях потом приползти: Андрюша, друг, выручай! — Он откинулся в кресле, сладко и широко потянулся. — Не родился еще тот человек, что Дрюню Распопова схарчит! Кишка тонка! Так, кто там у нас в страховщиках?
Директор «Озириса» вчитался в титульные строчки документа, пролистнул его весь, остановился на последней странице, задумался, потер лоб.
«Центурион»? Что-то он такое уже сегодня слышал. Где? От кого?
Распопов снова покопался в бумажках, выудил справку депутата с суммой долга.
О страховой компании говорил сегодня только этот. И, кажется, название было тем же. Ну конечно! Вот же придурок старый! Как он там вякнул? Что-то типа: никакого договора нет, полная липа… Сам ты липа! Вот он, договор! А раз этот имеется, то и тот, по возмещению, тоже есть.
Ну власть! Ну ослы перекормленные! Ничего нормально сделать не могут. Хапать, хапать и хапать. Вот и вся их работа! Ладно, я тебе завтра в морду этот договор суну! Сифилитик поганый…
Так, кто там у них в этом «Центурионе» рулит? Рыбаков Владимир Георгиевич, генеральный директор. Ничего такая подпись. Солидная. Видно, мужик стоящий. А что, если ему сейчас позвонить? Вдруг еще на службе? Мало ли, такой же трудяга, как и он, Распопов? Вот, пожалуйста, время восемь, а он еще на работе. Один-единственный. Потому что не просто наемный работник, а хозяин. И все на нем. Чем черт не шутит, вдруг и этот Рыбаков такой же? Тогда тем более ему будет приятно, что не только он пашет, а еще и генеральный директор такой представительной фирмы, как «Озирис», тоже на посту. Может, конечно, он и не хозяин, а так, шестерка, но, судя по подписи, вряд ли. Слишком росчерк уверенный.
Андрей Андреевич еще полюбовался на заковыристо выведенную фамилию партнера, сравнил ее со своей. С удовлетворением отметил, что его, Распопова, факсимиле все-таки внушительней. И по объему больше, и посложнее. Ритка все время смеялась, что, чем круче подпись, тем ничтожнее человек. Дура. Много она понимает. Хотя за контракт ей спасибо. С паршивой овцы хоть шерсти клок напоследок.
Распопов еще раз сверился с договором, уточняя цифры, и набрал номер. Трубку взяли тут же, еще и первый гудок не окончился.
— Слушаю.
— Владимир Георгиевич, если не ошибаюсь? — Распопов разлился в трубке всем бархатом своего вальяжного баса. — Уж простите великодушно, что так поздно! Только когда номер набрал, на часы глянул. Заработался! Нам-то, директорам, закон не писан! Хоть утро, хоть ночь — паши!
В трубке настороженно молчали.
— Ох, простите, не представился! Распопов, Андрей Андреевич, генеральный директор медицинского центра «Озирис», ваш примерный клиент.
Трубка тяжело и прерывисто вздохнула.
— Какая у вас машина?
— Простите, — не понял Распопов.
— Машина, говорю, какая? Что с ней?
— У меня? — Андрей Андреевич смешался. — «Ауди», «шестерка», а что?
— Агент Белецкая?
— Что? — еще пуще изумился директор «Озириса». — Какая Белецкая?
— Неважно. Что у вас, договор на полное возмещение?
— Можно сказать и так, — осторожно согласился Распопов, плохо понимая мрачность тона и подозрительность интонаций собеседника. — Стихийные бедствия, финансовые риски, оплата за лечение.
— Лечение? — взревел Рыбаков. — Я еще и лечение вам оплачивать должен?
— Да не мне, что вы, — Распопов растерялся. — Я здоров, слава Богу, свой штат врачей, сам главный врач. Депутатам нашим областным. У нас с вами тройственный договор.
— Что? — Директор «Центуриона» сорвался с крика на свистящий шепот. — Вы что, издеваетесь? Какие депутаты? Какой договор? Да пошел ты! — И в трубке запаниковали плаксивые гудки.
Андрей Андреевич обиделся. Какой-то там директоришка страховой фирмешки посылает его, генерального директора и хозяина лучшего медицинского центра города? Он к нему по-человечески, как к партнеру, вон какие деньжищи, судя по договору, «Озирис» отвалил за страховку… Кстати, такие деньги только Ритка, дура набитая, заплатить могла. Занимайся он этим сам, наверняка нашел бы компанию солиднее, и взнос был бы ниже как пить дать! А тут какой-то хам, работяга наемный… Ну ладно, ты у меня сейчас попляшешь…
Андрей Андреевич разозлился. Нажал на клавишу повтора, громко сопя, прижал трубку к уху, закурил. На сей раз долго никто не отвечал. Наконец, длинный нудный гудок оборвался, и в трубке тонко выдохнули: «Але». Голос был женский, скорее, девчачий, испуганный и писклявый.
— Милочка, — по-командирски веско и уверенно начал Распопов, — а подскажи-ка мне, как соединиться с вашим самым главным начальством.
— Владимиром Георгиевичем? — переспросила девица. — Он вышел.
— Нет, рыбонька, — Андрей Андреевич добавил в голосе металла, — Владимир Георгиевич мне не нужен. Хозяин у вас кто? Дай-ка телефончик. И побыстрее.
— Так Владимир Георгиевич и есть хозяин, — растерянно пролепетала девчонка. И сказала куда-то в сторону: — Вовусик, тебя.
— Вовусик? — хмыкнул Андрей Андреевич. — Понятно. Юное дарование. А девка — секретарша. Небось дрючит ее за милую душу. Может, и сейчас на работе из-за этого задержался, а он им малину испортил! — Распопов хмыкнул, но тут же осекся. — Чего там эта шлюшка сказала? Этот Владимир Георгиевич и есть хозяин? Опа!
— Слушаю, — голос директора «Центуриона» был предельно усталым и недовольным.
— Это снова я, — предупредил Андрей Андреевич. — Не убегайте от ответственности, несолидно. У меня в руках договор.
* * *
— Какой договор? — первой взяла себя в руки Рита. — Откуда он у вас?
— Да вот же, с вашего сайта скачал. — Хозяин заведения протянул им знакомые листочки. — У меня с кадрами — полный завал, а мне через месяц вторую очередь открывать. Вот я и хотел воспользоваться вашими услугами. А вы тайком сбегаете. Несолидно! — Карелин, заставший женщин уже на выходе из гардероба, заговорщически улыбнулся.
Рита и Зоя застыли, как шпионы, застигнутые при выполнении ответственного задания.
— А откуда вы про нас знаете? — сдавленным голосом спросила Зоя.
Мужчина посмотрел на нее не столько внимательно, сколько восторженно:
— Друг рассказал, ректор нашего университета.
