Тонкий модельный каблук легко ушел в щель металлической решетки перед входом и застыл там вмертвую. Пытаясь его вытащить, Зоя нетерпеливо дернула ногой. Каблук весело хрястнул, и освобожденная ступня тут же скользнула вбок.
— Черт! — вслух выругалась женщина. — Одно к одному!
Пришлось вернуться. В шкафчике у самого входа, где уборщица тетя Римма хранила свои причиндалы, обнаружились расхлябанные старые галоши. Тетя Римма обувала их в грязь, прямо на туфли, убирая площадку перед входом.
Зоя сунула в галоши ноги, оглядела.
Сойдет. Вряд ли у дома сейчас ей встретится кто-то знакомый. Ну а если и встретится, что, станет пялиться на ее ноги? А в машине ног вообще не видно. Потому что темно.
* * *
От огонечков приборной панели много ли света? Но и его хватило, чтоб в глаза сразу бросился желтый бумажный квадратик. Напоминалка: что нужно сделать по пути домой. Потому что утренние планы, как правило, забывались во время длинного рабочего дня, и подчас о том, что не куплена зубная паста или любимый сыр супруга, вспоминалось только дома. И приходилось снова одеваться, заводить машину и ехать в круглосуточный гипермаркет, поскольку с работы раньше девяти не выбраться, а другие, нормальные магазины в это время уже не работают.
Поэтому Зоя и придумала себе такую палочку-выручалочку — записки. Пока едешь на работу, обдумаешь, что надо сделать вечером. И на бумажку! А бумажку — перед глазами.
Сегодня на желтом клочке красовалось одно-единственное слово — фарш.
Конечно! Владимир вчера недовольно высказал ей, что сто лет не ел домашних котлет, поэтому сегодня Зоя вознамерилась наделать этих котлет целую гору. Купит в супермаркете три вида фарша — говяжий, свиной и куриный и смастрячит котлеты по своему фирменному рецепту. Как бы Владимир ни любил ходить по ресторанам, но еду все равно предпочитал ее, Зоину, домашнюю.
Из радиаторов пошел горячий воздух. В машине стало тепло и уютно, как в норке. Зоя с удовольствием откинулась на спинку сиденья, вытянула из бардачка пачку сигарет. Молодец, — сказала она себе, — несмотря на весь пережитый кошмар, третья сигарета идет точно по расписанию.
Женщина пребывала в каком-то странном состоянии. С одной стороны — полная осязаемая реальность с мигающей крошкой сигнальной лампочки на двери офиса, с темным ноябрьским вечером, с грустной ржавой листвой вокруг колес застоявшейся машины. В этой реальности, привычной, каждодневной, не было места сегодняшнему ужасу с жутким оскалом страшного бандита, с блеском острого лезвия у самых глаз. Там никак не могла появиться дико остриженная голова. Ее голова. Там не было места пропитанному мочой платью. И она сама, с голым под плащом телом, в чужих грязных галошах вместо сапог, она сама не могла там существовать! Это было наваждение, полуночный кошмар, кадры из неприятного и неинтересного фильма.
С другой стороны — именно галоши, именно рваные бугорки волос на голове, именно щекотание острого ножа по шее — и было сегодняшней реальностью, из которой она только что вышла.
Значит, нереальным и невзаправдашним было другое? Вся ее спокойная и размеренная жизнь? Работа, дом, Владимир?
Да нет. Если она не станет об этом думать, если постарается забыть… Переключится на что-то другое, приятное… Или… Вот! Надо попробовать сейчас отыскать ошибку в расчетах. Ту самую, на которой она сбилась, выключая компьютер. Правильно. У нее ведь потрясающая память на цифры. Вот сейчас стоит закрыть глаза, и столбцы, разделы, таблицы — как живые! Цифры могут быть живыми? Конечно. По крайней мере сейчас они гораздо более реальны, чем все, что с ней произошло.
Зоя щелкнула зажигалкой, сделала первую, самую глубокую и сладкую затяжку. Во рту появился кислый привкус железа и непонятная химическая горечь. От второй затяжки женщину затошнило. Рот наполнился противной сладкой слюной, желудок свело в болезненном спазме.
Надо же, — удивилась Зоя. — Это что, такая реакция на стресс? А может, оно и к лучшему? Если мне будет так противно курить, то я брошу безо всяких усилий!
Она попробовала затянуться еще раз, и — едва успела распахнуть дверь машины — такая неожиданная и сильная волна тошноты поднялась изнутри. Ее накрыло с головой горячим влажным туманом, заставило согнуться чуть ли не до земли и понесло сильными болезненными рывками по темной и душной сточной канаве.
Когда в глазах немного прояснилось, и желудок перестал скручиваться в тугую болезненную пружину, Зоя с удовольствием смяла в руках пачку вместе с оставшимися сигаретами и запулила ее в сторону мусорных бачков. Поближе к пакету с мокрыми сапогами, испорченным платьем и волосяным кульком.
Пусть все, что напоминает сегодняшний вечер, сгинет! Причем совершенно отдельно от нее. Не дергая воспоминаниями и не мешая жить дальше. Итак, что там было с цифрами?
Гипермаркет находился в противоположной стороне от дома. На выезде из города. В этот поздний час движение было не очень интенсивным, и Зоя рассчитывала добраться до магазина минут за двадцать. Так оно и вышло. Уже через пятнадцать минут вдали заблистала синим неоном знакомая вывеска. Пара поворотов. Потом под мост, и она — у цели.
Однако, как это часто бывает, мы предполагаем, а кто-то там всевидящий и всемогущий — располагает. Ровно у моста, на спуске, Зоин «фордик» уткнулся в нарядную мигающую разноцветными огоньками гирлянду из множества машин. Пробка. В такое-то время…
Сверху хорошо было видно, что машины заканчивались чуть ближе перекрестка, у светофора. Дальше дорога, освещенная мостовыми фонарями и оттого хорошо просматривающаяся даже ночью, была пустой. То есть машины встали мертво и никуда не двигались.
Неизвестно, что там случилось и сколько придется простоять. Хотя… К гипермаркету можно подъехать и с другой стороны, пусть чуть дольше, но вернее.
Оценив ситуацию, женщина обернулась, прикидывая, как половчее развернуться. Однако позади, на горушке, откуда она только что спустилась, уже обиженно помаргивала точно такая же гирлянда из застывших автомобилей.
Попала, — грустно констатировала Зоя. — Ни вперед ни назад. Ладно. На чем я остановилась?
И вновь вызвала в голове картинку компьютерной таблицы. Цифры, цифры. Цифры… Где-то среди них была та, что поломала всю стройность и предсказуемость раздела. Ее нужно было во что бы то ни стало найти.
Палочка-выручалочка, — отстраненно подумала женщина. — Цифры — моя палочка-выручалочка.
Разглядывая таблицу, анализируя, складывая и вычитая, она, тем не менее, пристально наблюдала за дорогой, надеясь, что ситуация на перекрестке благополучно разрешится, и несчастливцы, застрявшие в ночной пробке, дружно двинутся к цели. Каждый к своей.
И впрямь через некоторое время внизу объявились спасители. Сразу две гаишные машины. Сирены орали, мигалки грозно сверлили синими лучами притихшую очередь. Один милицейский автомобиль резво, как фигурист на льду, крутнулся прямо на перекрестке, а второй встал ровно посередине дороги, перегородив перпендикуляр отворотки. Конечно, там тоже мгновенно образовалась пробка. Поменьше, покороче, но ведь это — вопрос времени, так?
