Увы, ребятни на улицах не наблюдалось. Догонские мальчишки, видимо, полностью поддерживая деревенский уклад, мирно спали.
Друзья сделали круг по деревне. Между двумя современными догонскими жилищами, двухэтажными «особняками» с террасами наверху, притулилось странное неказистое строеньице, глиняный фасад которого сверкал ярко начищенным металлическим полумесяцем.
— О, — удивился Адам, — что я вижу, неужто — мечеть?
— Она самая, — согласился Макс. — Они теперь чуть ли не в каждой догонской деревне присутствуют.
— Молодцы, — одобрил Адам. — А говорят — дикари. Какие ж дикари, если к истинной вере приобщаются?
— Не обольщайся, — остудил его Барт. — Догоны как были анимистами, так и остались. Их уже несколько веков исламизировать пытаются. Без толку. Сам много раз наблюдал: приедет какой-нибудь проповедник, подарки раздает, деньгами сорит. Догоны очень внимательно его слушают, кивают, улыбаются, дары с удовольствием принимают, а потом — вежливо прощаются и уходят. Якобы в одиночестве поразмышлять о Магомете.
— Да знаю я все, — улыбнулся Адам. — Хитромудрые, почище евреев! Да и жалко будет, честно говоря, если такая культура погибнет.
— Адам, — притворно возмутился Макс, — как ты можешь? А еще правоверный мусульманин! В мечеть-то не зайдешь?
— Вот как только твоих подружек отыщем, так сразу, — хохотнул приятель. — Поблагодарить пророка. А тебе-то и свечку поставить некому будет! Православные попы досюда не добрались? Не хотят толстыми задницами трясти?
— Ничего, — хлопнул друга по плечу Барт, — найдем близняшек, сумею Бога отблагодарить.
Они почти подошли к краю деревни, вот уже и острый выступ ущелья, окружающий Дуру правильным полукругом, вот и утес, один из тех самых, знаменитых, где на самом верху, как военные бойницы, щерятся древние пещеры загадочного народа телем, жившего тут еще в до-догонские времена…
— Эй! Эй! — выскочила откуда ни возьмись высокая худая африканка. — Сюда не ходите! Нельзя! Плохо будет! Тут — духи!
Из-за ее спины выглянул такой же худой, черный, как обугленная головешка, мальчишка и тоже предупредительно замахал руками.
— Нет, нет, — попятился Барт, увлекая за собой друга. — Мы знаем, что туда нельзя. Мы ищем двух девушек, белых, не видели?
Женщина отрицательно мотнула головой, а пацан широко улыбнулся, открыв рот, в котором отсутствовали передние зубы.
— Я видел! Они одинаковые, да? Как Номмо?
— Пойдем, Макс, — потянул его Адам. — Парнишка просто денюжку хочет. Причем тут Номмо?
— Погоди, — отмахнулся Барт. — Он все правильно говорит. Ты что, забыл? По их мифам Номмо — близнецы. Иди сюда, — позвал он мальчишку и демонстративно вытащил бумажник.
Повествование беззубого аборигена запутало ситуацию окончательно. Пацан рассказал, что одинаковые девушки сидели с Саиду, смотрели танцы, потом остался только Лади. Они вместе лепили кукол, потом пили ши, а потом пошли летать. А он ушел спать, и как они летали — не видел.
— Что такое ши? — спросил Адам. — Пиво?
— Нет, — задумался Барт. — ши — это одно из наименований карите, дерево такое, знаешь?
— Я не ботаник, кроме пальмы и баобабов, другие деревья тут и не видал.
— А карите здесь и не растет. Это довольно редкое растение. Что-то типа нашего русского дуба, выносливое, живет несколько столетий, а в высоту — от десяти до двадцати метров. Гигант.
— Ну-ну, и что это за чудо такое? — заинтересовался Адам.
— Действительно, чудо. Из него и хлеб пекут, и масло жмут, и плоды, как сладости, едят. Масло ши известно во всем мире со времен Клеопатры, которая употребляла его для сохранения молодости. Это масло сейчас и в лекарствах используют, и в косметике, и даже, смешав с землей, им дома вместо извести обмазывают. Ну, понятно, и еду на нем готовят. Я как-то в Судане сильно обгорел, температура поднялась за сорок, так меня этим маслом натерли, через полчаса озноб прошел, а утром встал — ни следа от ожога.
— Так оно в Судане растет, это карите?
— Ну да, а еще в верховьях Нила между Сенегалом, Нигерией и Буркина-Фасо. Короче, в континентальной Африке.
— А тут?
— Нет, карите — абсолютный эндемик. В Мали оно есть, но только не в Бандиагаре.
— Масло — ладно. А плоды? С ними что делают?
— Что можно делать с плодами? Едят. Я как-то пробовал там же, в Судане, на празднике, уникальное блюдо из коричневых бобов, приготовленное как раз на масле ши, из орехов первого урожая. Рецепт блюда — страшная тайна.
— А вкус?
— Добавки я не попросил, — улыбнулся Макс. — Весьма странный вкус.
— Ну, а живые плоды? Какие они?
— Внешне — что-то среднее между авокадо и сливой. А на вкус, говорят, они как груши, только очень сладкие.
— Говорят? А сам что, не пробовал?
— Нет. Везде, где растет карите, утверждают, что белому человеку эти плоды есть нельзя. Окочурится.
Барт выговорил эти последние слова и почувствовал, как тело пробирает озноб: а что, если борзогон накормил девчонок карите? Как раз сезон…
— Парень, — повернулся он к почтительно застывшему мальчишке. — А они ши — ели?
— Нет, — весело помотал головой смышленый ребенок. — Только пили.
— Ничего не пойму, — сокрушенно понурился Макс. — Ни разу не слышал, чтобы из карите готовили напиток. Пацан, наверное, что-то путает.
— Слушай, — повернулся к мальчишке Адам.
Но в это время хлынул дождь. Даже не хлынул. И не дождь. Водопад, мощный, яростный, веселый, обрушился с низкого неба плашмя, как тяжеленная мокрая плита, заставив мужчин шмякнуться наземь и прикрыть головы ладонями.
Через несколько секунд давление воды несколько ослабло, и удалось встать.
— Идите сюда! — махнул рукой мальчишка из-под скального козырька.
Приятели юркнули под защиту каменного свода, и ощущение, что они стоят внутри сильнейшего водопада, стало абсолютным. Вода падала ровной, теперь отвесной стеной, серой и плотной.
— Слушай, как похоже на Мурманск, — задумчиво проронил Барт. — Мы там попали примерно под такой ливень, когда ехали из аэропорта. Правда, он тут же сменился снегом.
— Будем надеяться, что здесь снег не случится, — хмыкнул Адам. — Иначе мы превратимся в пикантные сосульки! Хотя — вряд ли, — он взглянул на навороченные часы, — даже в такой ливень — двадцать четыре градуса. Макс, а ты наверху, в пещерах был? — повернулся он к Барту. — Может, там твоих красавиц поискать?
— Как бы они туда попали? — спросил Барт. — Отвесная стена, высота метров триста. Туда догоны-то попасть не могут.
— Так ты там не был?
— Был, вместе с голландцами. Они тогда кучу техники натащили, хогон разрешение дал, слазили один раз.
