И вот двойняшки уезжали, а они — оставались. Моду пообещал, что вернется сразу, как только посадит сестер на самолет. Более того, у него в Моптинском аэропорту работал знакомый француз, который вполне мог доставить его обратно на личном вертолете, который использовался для транспортировки богатых туристов на утесы Бандиагары.
— Без меня в пещеру не ходите! — крикнул Моду из окна удаляющегося джипа. — Завтра к вечеру буду!
— Ну, что, друг, времени рассиживаться нет, — деловито сообщил Адам. — Еще часа два, и начнет темнеть. Надо идти. Как думаешь, успеем до ночлега добраться?
— Если никто из нас не будет пытаться побрататься с крокодилами — вполне, — улыбнулся в ответ Макс. — Идти километров семь, не больше.
Макс ходил по этой горной тропинке несчетное количество раз. И ни разу ему не удалось увидеть ее прежней. Даже если между походами проходила всего пара дней. Сочная яркая зелень деревьев и кустарников от нежно-салатного, почти белесого, до густо-изумрудного, с явными отголосками бирюзы. Разноцветная палитра скал, в которой играли, перекликаясь, все оттенки — от нежно-розового до кроваво-кирпичного. Высоченная слоновья трава, среди которой обычный человек вполне мог заплутать, настолько густы и величавы были ее заросли. Цепкие, упорно ползущие вверх по скалам древовидные вьюны — лианы.
Моду как-то сказал, что одна такая ветка вполне может выдержать килограммов триста живого веса, и они даже попробовали: прицепились вдвоем и повисли на ней, как обезьяны. Лиана выдержала испытание с честью и, как только была выпущена из любопытных ладоней, тут же заняла свое место на скале. Словно заново приросла. Догоны, рассказывал Моду, когда лень передвигаться пешком, вполне могут перепрыгнуть с террасы на террасу с помощью такого каната. Правда, это — особое искусство, и владеют им немногие. Чуть-чуть не рассчитаешь, плечо размаха большое, и все, можешь намертво впечататься в подвернувшуюся скалу. Скорость при таком полете сумасшедшая, а остановиться, если прыгнул, уже невозможно…
— Слушай, Макс, я вот смотрю на тебя и чувствую, как во мне пробуждается этнограф! — улыбнулся Адам. — Такое забытое чувство, когда интересно знание как таковое, а не его практическое использование.
— Ты о чем? — насторожился Барт, предполагая, что сейчас снова возникнет разговор о тектоническом оружии и сейдах. А он продолжения этой темы не хотел. Она неизбежно снова привела бы его мысли к событиям в Кольской тундре, заставив изнемогать от тревоги и страха за Ольгу, а он дал себе слово: следующие сутки об этом не думать. Чтобы нормально завершить путешествие. Да и постижение догонских тайн изначально предполагало светлую, не отягощенную посторонними заботами голову. Барт давным-давно это уяснил: здешние загадки конкуренции не терпят.
— Да я подумал, раз уж мы в деревне заночуем, может, попросить, чтоб нам представление в масках устроили? Я так ни разу и не видел. Все некогда. Или у них это только по праздникам?
— Да нет, — облегченно засмеялся Барт. — Если деньги есть, они тебе и спляшут, и споют. И даже маску дадут померить. Ты, кстати, знаешь, откуда у них маски вообще взялись?
— Легенда или быль?
— Вот это ты спросил! Не думаю, что есть хоть один человек на свете, включая самих догонов, кто в точности знает, что тут правда, а что — сказки. Короче, одну почтенную женщину все время преследовал злой дух ужасного обличья. Куда бедняжка ни пойдет, везде он. Просила она мужчин ей помочь, отогнать злыдня, да те испугались, что дух на них порчу нашлет, и предпочли невмешательство. Ну, догонки — женщины смелые, надоела ей эта канитель, она взяла палку да и погналась за маньяком. Дух такой прыти не ожидал и, после того, как получил палкой по голове, сбросил маску и дал деру. Тетенька маску подобрала, разглядела, примерила и обнаружила, что может общаться с предками! Собственно, с этой истории и пошло, что догоны могут вызывать духи умерших и получать от них сакральную информацию.
— Ну? Погоди, насколько я знаю, все местные колдуны — исключительно мужики…
— Прогресс! — расхохотался Макс. — Поначалу с духами общались только женщины, но мужчины, как это у нас принято, почувствовали себя ущемленными в самом сокровенном — собственной исключительности. Поднапрягли мозги да и умыкнули волшебную маску у смелой тетеньки. Все. С тех пор женщины к магии отношения не имеют.
— Молодцы, — одобрил Адам. — Это по-нашему, по-мужски. Значит, хоть тут у догонов все как у людей.
Солнце закатывалось за гору прямиком по курсу следования. Над темно-синими скалами виднелась лишь рыжая лохматая макушка, и оттого весь мир вокруг приобрел теплый красноватый оттенок, несколько жутковатый и очень таинственный, словно разом зажглось множество невидимых костров, отбрасывающих бесшумные расплывчатые блики на горы, дорогу, деревья и даже на человеческие лица.
— Сейчас последний спуск в долину, и на следующем утесе — наш ночлег, — прокомментировал Барт. — Тут — последнее место, где растут баобабы.
— Смотри-ка, — хмыкнул Адам, — уже часа четыре дождя не было! Удивительно. Я думал, что в сезон дождей льет как из ведра и без перерыва.
— Всякое бывает, — пожал плечами Барт. — Бандиагара — место особое. Внизу ливень может бушевать, а тут — солнце светить. Я однажды вот с этой самой скалы удивительную картину наблюдал: стену из дождя.
— В смысле?
— Настоящую стену. То есть буквально в десяти метрах от меня, вон там, за баобабами, хлестал дождь, причем водяная стена была строго вертикальной, а тут палило солнце. Потом, когда дождь закончился, а он лил несколько часов, я посмотрел: граница, по которой проходила эта стена, была идеально прямой! Сам бы ни видел — не поверил.
До ровной, словно специально высаженной аллеи из гигантских баобабов, кажущихся в розовых сумерках чудовищными раскорячившимися исполинами, оставалось минут десять ходу. Мужчины приостановились, залюбовавшись открывшимся с крутого склона зрелищем. Строго напротив, над кронами деревьев, на далеких скалах, прилепилась сказочная деревушка. Под ускользающими лучами закатного солнца серебрились островерхие круглые соломенные крыши. Аккуратные кубики глиняных домиков, разбросанные по утесу, казались застывшим кадром из фильма-сказки. И кудрявая зелень, и волшебная игра света, и густой синий дымок от печей на фоне сиреневых скал — все это нисколько не походило на реальный, жилой поселок. А поскольку отсюда, с довольно приличного расстояния, людей разглядеть было невозможно, то этот яркий пейзаж представлялся и вовсе совершенно волшебным.
Солнце постепенно завалилось за горы, утес с деревней накрыла фиолетовая тень, и тут же ее разорвали многочисленные мерцающие искорки. Догонские костры, невидимые при солнечном свете, расцвели игольчато и ярко, как звезды праздничного салюта.
— Ну, двинули? — Адам вопросительно взглянул на залюбовавшегося невероятной красотой друга. — У нас в горах, честное слово, не хуже! — и добавил грустно и глухо: — Было…
Макс перевел глаза на приятеля, и в этот момент что-то твердое и тяжелое ударило его прямо в темечко. Судя по недоуменному вскрику, такой же подарочек получил и Адам.
