– Просто процесс потребовал слишком много времени, сэр, – как обычно без эмоций продолжил Дэниел. – Я дожидался полного становления Геи, несмотря на встающие передо мной трудности. К тому времени когда был найден человек – мистер Тревайз, способный принимать ключевые решения, было уже слишком поздно. Не думайте, впрочем, что я не предпринимал никаких мер, чтобы продлить свою жизнь. Мало-помалу я уменьшил свою активность, чтобы сохранить, что только возможно, для чрезвычайных ситуаций. Когда я больше уже не мог полагаться на активные действия, обеспечивавшие сохранение изоляции Земли и Луны, я перешел к пассивным. В течение ряда лет человекоподобные роботы, работавшие со мной, были отозваны домой один за другим. Их последней задачей было изъятие всех упоминаний о Земле из планетных архивов. И в лице меня и моих друзей-роботов Гея утратила значительную силу, способствовавшую развитию Галаксии в разумный промежуток времени.
– И ты знал все это, – спросил Тревайз, – когда я принимал свое решение?
– Задолго до этого, сэр. Но Гея, конечно же, не знала.
– Но тогда, – рассердился Тревайз, – что толку было пробираться сквозь эту шараду? Кому это нужно? После принятия мной решения я обшарил Галактику в поисках Земли и того, что считал ее «тайной», – для подтверждения своего выбора – не зная, что тайна – это ты. Хорошо, я подтвердил его. Я понял, что Галаксия абсолютно необходима. И теперь оказывается, что все это – впустую. Почему бы тебе не предоставить Галактику самой себе, а меня – мне самому?
– Потому что, сэр, я искал выход и не терял надежды, что смогу его найти. И думаю, что нашел. Вместо того чтобы менять свой мозг на еще один позитронный, совершенно непрактичный, я могу вместо этого слиться с мозгом человека; его мозг не подвержен действию Трех Законов и может не только добавить мощности моему, но помочь мне выйти на новый уровень способностей. Именно поэтому я и привел вас сюда.
– Ты имеешь в виду, – ужаснулся Тревайз, – что планируешь встроить человеческий мозг в свой? Он должен потерять свою индивидуальность, так что ты превратишься в некую двухголовую Гею?
– Да, сэр. Это не сделает меня бессмертным, но позволит прожить достаточно долго, чтобы успеть установить Галаксию.
– И ты привел меня сюда для этого? Ты хочешь получить мою независимость от Трех Законов и мое чувство правоты, сделать их частью себя ценой подавления моей индивидуальности? Ну уж нет!
– Хотя ты заявил мгновением раньше, что Галаксия необходима для лучшего будущего человечества…
– Даже если и так, это займет много времени, и я смогу остаться личностью всю оставшуюся мне жизнь. С другой стороны, если она установится быстро, то вся Галактика потеряет свою индивидуальность, и моя потеря окажется лишь малой частью невообразимо огромного целого. Я, однако, никогда не соглашусь потерять свою индивидуальность, пока остальная Галактика сохраняет свои.
– Все обстоит именно так, как я и думал. Твой мозг не способен полностью слиться с другим и, в любом случае, будет лучше, если ты сохранишь способность к независимым суждениям.
– Когда ты успел изменить свое решение? Ты сказал, что привел меня сюда для слияния.
– Да, и только огромным напряжением своих угасающих сил. Но когда я сказал «именно поэтому я привел вас сюда», ты должен вспомнить, что в стандартном галактическом слово «вы» имеет значение как единственного числа, так и множественного. Я имел в виду всех вас.
Пелорат выпрямился на своем стуле.
– В самом деле? Скажи мне тогда, Дэниел, сможет ли человеческий мозг, слившись с твоим, разделить все его воспоминания, все двадцать тысяч лет, вплоть до легендарных времен?
– Конечно, сэр.
Пелорат глубоко вздохнул.
– Это завершит поиск, которому я посвятил жизнь, и за это я с радостью отдал бы мою индивидуальность. Пожалуйста, даруй мне эту привилегию – разделить с тобой твой мозг.
– А Блисс? Что будет с ней? – мягко спросил Тревайз.
Пелорат замялся лишь на мгновение.
– Блисс поймет, – сказал он. – Ей в любом случае будет лучше без меня. Спустя некоторое время.
Дэниел покачал головой:
– Ваше предложение, доктор Пелорат, великодушно, но я не могу принять его. Ваш мозг стар и не сможет прожить больше двух-трех десятилетий, даже слившись с моим. Мне необходимо нечто иное. Смотрите! – показал он и пояснил: – Я позвал ее назад.
Блисс возвращалась, счастливая, веселая.
Пелорат судорожно вскочил и крикнул:
– Блисс? О нет!
– Не тревожьтесь, доктор Пелорат, – сказал Дэниел. – Использовать Блисс я не могу. Это соединило бы меня с Геей, а, как я уже объяснял вам, я должен сохранять независимость от нее.
– Но в таком случае, – удивился Пелорат, – кто…
А Тревайз, посмотрев на тоненькую фигурку, бегущую за Блисс, произнес:
– Все это время, Джен, роботу была нужна Фаллом.
103
Блисс улыбалась, испытывая огромное удовольствие.
– Мы не могли выйти за границы этого зала, но все вокруг очень напоминает мне Солярию. Фаллом, конечно, уверена, что это – и в сомом деле Солярия. Я спрашивала ее, не думает ли она, что Дэниел внешне отличается от Джемби – кроме всего прочего, Джемби был металлическим, – и Фаллом ответила «нет, на самом деле – нет». Я не знаю, что она подразумевала под этим «на самом деле».
Она глянула в центр помещения, где Фаллом теперь играла на флейте, а Дэниел внимательно слушал и временами одобрительно кивал. Звуки инструмента иногда доносились и до них, тонкие, ясные и нежные.
– Ты знал, что она взяла флейту с собой, когда мы покидали корабль? – спросила Блисс. – Я полагаю, мы теперь довольно долго не сможем разлучить ее с Дэниелом.
Замечание это было встречено тяжелым молчанием, и Блисс с внезапной тревогой посмотрела на двух мужчин:
– В чем дело?
Тревайз махнул в сторону Пелората. «Это вопрос к нему», казалось, говорил этот жест.
Пелорат откашлялся и сказал:
– Послушай, Блисс, я думаю, что Фаллом будет лучше навсегда остаться у Дэниела.
– Навсегда? – Блисс, напрягшись, качнулась в сторону Дэниела, но Пелорат поймал ее за руку.
– Блисс, дорогая, ты не можешь ничего сделать. Он могущественнее, чем Гея даже сейчас, и Фаллом должна остаться с ним, если мы хотим становления Галаксии в будущем. Позволь, я объясню – Голан, пожалуйста, поправь меня, если я в чем-либо ошибусь.
Блисс вслушивалась в объяснения, и по выражению ее лица можно было понять, что она близка к отчаянию.
Тревайз вмешался в их разговор, пытаясь привнести толику холодного разума.
– Посмотри, как обстоят дела, Блисс. Ребенок – космонит, а Дэниел был спроектирован и собран космонитами. Ребенок воспитан роботом и не знает ничего, кроме своего поместья, столь же пустого, как и эти места. Фаллом обладает способностью преобразовывать энергию, в которой нуждается Дэниел, и может прожить три или четыре столетия. Возможно, этого хватит для создания Галаксии.
