Тревайз тяжело вздохнул и процедил сквозь зубы:
– А ты почему не помешала ему?
– Я пытаюсь. Но на это нужно время. Его сознание устойчиво, жестко запрограммировано и не поддается внешнему воздействию. Я должна изучить его. Попытайся выиграть время.
– Не надо его изучать. Просто уничтожь и все, – почти беззвучно проговорил Тревайз.
Блисс незаметно взглянула на робота. Тот внимательно разглядывал оружие, а его напарник просто смотрел на пришельцев. Казалось, их обоих нисколько не интересует перешептывание Тревайза и Блисс.
– Нет. Никаких уничтожений. Мы убили одну собаку и ранили другую на предыдущей планете. Что случилось здесь, ты отлично знаешь. – Блисс снова бросила быстрый взгляд на охранников. – Гея не уничтожает жизнь и разум бессмысленно. Мне необходимо время, чтобы проделать это мирно.
Она шагнула назад, пристально глядя на робота.
– Это – оружие, – произнес робот.
– Нет, – возразил Тревайз.
– Да, – сказала Блисс, – но оно больше не действует. Оно лишено энергии.
– Это действительно так? Почему же вы носите оружие, в котором нет энергии? А может, она еще есть? – Робот зажал в кулаке рукоятку нейрохлыста и осторожно положил палец на гашетку. – Таким образом оно включается?
– Да, – подтвердила Блисс, – если нажать сильнее, оно могло бы включиться, будь в нем заряд энергии. Но его там нет.
– Это точно? – Робот прицелился в Тревайза. – Так ты говоришь, что, если я нажму сейчас, оно не сработает?
– Оно не может сработать, – ответила Блисс. Тревайз застыл на месте, лишившись дара речи.
После того как Бандер разрядил бластер, он проверял его и убедился, что оружие обезврежено, но робот держал нейрохлыст. Его Тревайз не проверил.
Если там осталась хоть капля энергии, ее может оказаться достаточно для стимуляции болевых рецепторов, и тогда железная хватка робота покажется дружеским похлопыванием по плечу по сравнению с тем, что почувствует Тревайз.
В пору муштры в академии флота Тревайза подвергали слабому нейроудару, как и всех курсантов. Это делали для того, чтобы курсанты получили представление о том, что при этом чувствуют люди. Тревайз не горел желанием испытать это еще раз.
Робот нажал на гашетку, и на мгновение Тревайз болезненно напрягся – и медленно расслабился. Хлыст тоже был полностью разряжен.
Робот посмотрел на Тревайза и отбросил оружие в сторону.
– Как оно оказалось разряженным? – спросил робот. – Если оно бесполезно, зачем ты носил его?
– Я привык и носил его просто так.
– Это бессмысленно. Вы все арестованы и будете задержаны для допроса. Если Правители решат, впоследствии вы будете уничтожены. Как открывается корабль? Мы должны обыскать его.
– Это вам ничего не даст, – сказал Тревайз. – Вы ничего там не поймете.
– Если не я, то Правители поймут.
– Они тоже не поймут.
– Тогда ты объяснишь так, чтобы они поняли.
– Нет.
– Тогда вас уничтожат.
– Это вам не поможет. Впрочем, я думаю, что меня уничтожат, даже если я все объясню.
– Продолжай в том же духе, – пробормотала Блисс, – я начинаю разбираться в работе его мозга.
Робот не обращал на Блисс никакого внимания. («Ее это работа или нет?» – думал Тревайз и страстно на это надеялся.)
Обращаясь исключительно к Тревайзу, робот проговорил:
– Если вы станете сопротивляться, то мы уничтожим вас частично. Мы повредим вас, и тогда вы скажете нам то, что мы хотим знать.
– Подождите! – воскликнул Пелорат каким-то страшным сдавленным голосом. – Вы не можете сделать этого! Охранник, вы не имеете права!
– Я получил точные инструкции, – хладнокровно отозвался робот, – и могу сделать это. Безусловно, я нанесу вам настолько незначительные повреждения, насколько будет необходимо для получения нужных сведений.
– Но вы все равно не имеете права! Никакого! Я – чужестранец, как и двое моих спутников. Но этот ребенок, – Пелорат взглянул на Фаллома, которого прижимал к себе, – солярианин. Он скажет вам, что делать, и вы должны подчиниться.
Фаллом взглянул на Пелората круглыми, ничего не понимающими глазами.
Блисс резко качнула головой, но Пелорат явно ее не понял.
Робот перевел взгляд на Фаллома.
– Ребенок не имеет никакого значения, – сказал он. – У него нет мозговых преобразователей.
– Эти преобразователи у него пока полностью не развиты, – сказал Пелорат, – но со временем разовьются. Это солярианский ребенок.
– Это ребенок, но пока его преобразователи не развиты полностью, он не солярианин. Я не обязан ни выполнять его приказы, ни оберегать его от опасности.
– Но это отпрыск Правителя Бандера.
– Неужели? Откуда вам это известно?
– К-какой другой ребенок мог бы оказаться в его поместье? – заикаясь, как это порой с ним случалось в минуты горячности, выговорил Пелорат.
– Откуда ты знаешь, что их здесь не десяток?
– А вы видели других?
– Здесь я задаю вопросы!
В этот момент робота отвлек его спутник, коснувшись его руки. Двое роботов, посланных в особняк, бежали обратно – быстро, но как-то неровно.
До тех пор пока они не приблизились, все молчали. Подбежав, один из роботов что-то сказал по-соляриански. Это известие вызвало странную реакцию – казалось, из всех четверых выпустили воздух.
– Они нашли Бандера, – догадался Пелорат, прежде чем Тревайз успел дать ему знак молчать.
Робот медленно повернулся и сказал, растягивая слоги:
– Правитель Бандер мертв. Из того, что ты сейчас сказал, нам ясно, что вы знали об этом. Как это произошло?
– Откуда мне знать? – огрызнулся Тревайз.
– Вы знали, что он мертв. Вы знали, что его найдут. Откуда бы вы знали это, если не вы лишили его жизни?
Po6oт уже говорил, как обычно. Он справился с шоком и приспособился к изменившейся обстановке.
– Как бы, интересно, мы могли убить Бандера? – ответил Тревайз вопросом на вопрос. – С помощью мозговых преобразователей он мог в мгновение ока уничтожить нас.
– Откуда ты знаешь, что могут и чего не могут мозговые преобразователи?
– Вы только что упомянули о них.
– Не более чем упомянул. Я не описал их свойства и способности.
– Знание пришло к нам во сне.
– Это неправдоподобный ответ.
