Решительно взревели моторы.
— Палман, — сказал капитан, — расклад такой: в крепости должны быть десантники, но вместо них сидят какие-то ряженые арабы призывного возраста, а на башне висят трупы. Понимаешь, что это значит? В общем, выдвигайся вперед — ворота видишь на юго-восточной стене? Сократи дистанцию и развороти их фугасами. А я по громкой связи предложу им сдаться, Ахмед переведет. Дальше будем действовать по обстановке. Но если у них висят наши десантники, я сравняю эту декорацию с землей!
Палман не успел ответить — из ворот появились всадники и, огибая крепость, поскакали к колонне. Дюжина конников в белых одеждах — для нападения явно маловато.
«Может, это они свадьбу снимают?» — вдруг мелькнула у Палмана дурацкая мысль. А где тогда невеста?
Всадники приближались неторопливо, ровным клинообразным строем. Оружия у них видно не было. Зато седой длинномордый старик, ехавший впереди, все время держал поднятой правую руку с белым платком.
— Ага, они сдаются…. — прошуршал в наушниках голос Мако. — Остановка, ждем, моторы не глушить!
Всадники остановились за несколько шагов до «Лейви», который оказался крайним на левом фланге. Они спешились, один из всадников помог сойти с коня старику. Тот, не опуская руку, сжимающую платок, словно она у него засохла, с достоинством сошел на землю и что-то выкрикнул. Его спутники дружно бухнулись на колени. Все они были в белых халатах и таких же тюрбанах — так одеваются посланцы, прибывшие с миротворческой миссией.
— Санчес, каждого из этих клоунов на прицел, — скомандовал Маккойн и упруго выпрыгнул из машины. — Андерс, Ахмед, за мной.
— Я тоже, — привстал Макфлай.
— Вы останетесь в машине, профессор!
— Но…
— Никаких «но»!
Мако захлопнул перед ним дверцу и пошел навстречу посланникам. Те продолжали стоять на коленях, бормоча что-то под нос и исподлобья, украдкой, жадно разглядывая капитана, словно он был какой-нибудь стриптизершей в стрингах и сетчатых колготках.
Подойдя вплотную, Мако остановился, заложил руки за спину и озвучил привычную формулу:
— Я капитан Маккойн, корпус морской пехоты. Война закончена, режим Саддама Хусейна свергнут. Вы находитесь на территории, подконтрольной армии США. Предъявите ваши документы.
Ахмед перевел. Арабы растерянно переглянулись. Переводчик стал что-то объяснять, но те только переглядывались и качали головами. Так продолжалось несколько минут.
— Они никогда не слышали про Америку и президента Буша, — изумленно повернулся к Маккойну Ахмед. — И про Ирак тоже. Они ничего не знают про войну. И кто такой Саддам Хусейн они тоже не знают!
— Что за чушь! — рыкнул Маккойн, сдвигая брови. — Если не перестанут валять дурака, я их расстреляю!
Длинномордый старик как-то странно засуетился, потрясая своей вытянутой рукой, и повернувшись, что-то приказал одному из своих спутников. Тот сразу достал из-за спины висящий на шнурке сверток и передал ему. Глядя в глаза Мако, старик осторожно, со значением, развернул белую ткань. Под ней оказалась кривая сабля, в сверкающих на солнце золотых ножнах, усыпанных камнями, переливающимися всеми цветами радуги. Старик бережно протянул саблю капитану и произнес короткую речь.
Ахмед нахмурился и что-то переспросил. Старик лишь молча сверкнул на него глазами.
— Этого человека зовут Бен-Барух, он говорит, что пришел с пустыми руками, то есть безоружным, но… — Ахмед мучительно подбирал слова. — Но его повелитель, как я понял… да, повелитель Аль-Хасан готов наполнить твои руки богатыми дарами… — Ахмед искоса посмотрел на саблю и добавил: — И этот меч, как я правильно понимать, он ваш. Это и есть богатый дар…
— Мне нужны документы, а не меч, — повторил Мако, и машинально положил руку на кобуру. — Повторяю: всем предъявить документы!!
Распознав угрозу, арабы загалдели, будто обсуждая непостижимую суть требований незнакомца, и для доходчивости помогая себе жестами. Старик прикрикнул на них, вроде как призвал к порядку. Ахмед прислушался и негромко сказал капитану:
— Да нет у них никакой документ, сразу ж видно. Они дикий какой-то. Я его язык даже плохо понимать, начальник, странный наречий, может, это горцы… И черный, как чурбан. В наших краях такой не водится. Может, армяне или курды с северный нагорье… От них точно ничего не добьешься. — Переводчик доверительно наклонил голову и понизил голос. — Только лучше, чтобы вы приняли подарок, — Ахмед незаметно кивнул на старика, который с усилием держал тяжелую саблю на вытянутых руках и пялился на капитана с застывшей на лице улыбкой. — Иначе будет кровная обида. Горцев легко оскорбить, и, кто знает, чем это кончится…
Мако шагнул вперед, принял саблю и осторожно вытянул золотую, с камнями рукоятку. Из ножен показалась бело-голубая сталь с замысловатым дамасским узором.
Капитан плохо разбирался в старом оружии, точнее сказать, вообще не разбирался — любой клинок он рассматривал как средство для выполнения конкретной боевой задачи. И все-таки появилось ощущение, что он держит в руках очень ценную антикварную вещь, а не рядовую поделку из сувенирной лавки… Наверное, ему следовало поцеловать клинок, как это показывают в исторических фильмах. Но капитан не был обучен изысканным манерам, тем более что представлял себя со стороны и понимал: при морпеховском камуфляже «дезерт», каске, бронежилете, и «кольте» на поясе, он с этой штукой смотрится довольно комично. Поэтому он только слегка кивнул старику, изобразил благодарную улыбку и передал меч Андерсу.
Старик приободрился, разулыбался и разразился очередной речью. Его спутники снова загалдели, как бы поддерживая то, что он говорил.
Ахмед морщился, переводя взгляд с одного на другого.
— Чего они хотят? — спросил капитан.
— Они приглашают к своему повелителю, который готов принять нас как дорогих и почетных гостей…
Мако на миг задумался:
— Ладно. Тогда пусть ведут нас в крепость. Там разберемся. — И, вытянув руку, сделал жест, как будто похлопал снизу по попке раскачивающуюся на качелях мулатку.
Длинномордый Бен-Барух истолковал его правильно и, явно довольный, встал, поклонился, прижав правую руку к сердцу.
— Добро пожаловать в Аль-Баар! Мы все — ваши слуги!
Его спутники тоже поднялись с колен и повторили жест преданности и почтения. Вик Андерс невольно отметил про себя, что все они низкорослые и коренастые, точь-в-точь как те люди из вчерашнего раскопа, — самый высокий из всадников был на полголовы ниже Вика.
— Все, по машинам! — скомандовал Маккойн.
Всадники скакали впереди, будто показывая дорогу к воротам, при этом они возбужденно галдели и кричали что-то людям, стоявшим на крепостной стене. Со стены доносился ответный ор, вся эта нелепая массовка размахивала своими древними пиками и мечами, по выражениям смуглых бородатых лиц не понять было, то ли они радуются, то ли, наоборот, негодуют.
