Я взял тетрадку, поставил напротив своего имени корявую закорючку и, еще не до конца веря, что своими глазами увижу настоящий бой гладиаторов, на всякий случай спросил:
— А что будет, если победит мой Шарик, то есть мой боец?
В ответ дядька рассмеялся. Громко, хрипло, содрогаясь здоровенным пузом:
— Твой Шарик? Ха-ха-ха! Этих бойцов победить невозможно! Ха-ха-ха! Уж поверь мне, малыш! Хо-хо-хо. Ну, насмешил! Ой, порадовал. Уф-ф-ф-ф… Ну, слушай: в случае победы заявившийся боец получает от корпорации «Млечный Путь» приз в тысячу кредов. Только на моей памяти такого пока что не было. Скажи спасибо, если от твоего Шарика через пять минут останется что-то, кроме рожек и ножек.
— У Шарика рожек нет, — пробурчал я.
— Ну, значит, рожек точно не будет. Ладно, ближе к делу, время уже, публика волнуется. — Дядька снова глянул на часы, надел на нос здоровенную красную блямбу на резиночке, встал и крикнул во все горло: — Желающих заявиться на бои больше нет? Что ж, господа, пора начинать, даю третий звонок! — Проорав, клоун пристроил свою книгу под мышкой и сказал, уже обращаясь персонально ко мне: — Ну, что стоишь? Давай проходи, малыш.
Ненавижу, когда разные клоуны называют меня малышом!
Глава 2
Внутри Колизей поначалу как-то не впечатлил. Ведомые толстым дядькой в дурацкой шляпе, мы с Шариком прошли длинными темными коридорами, поднимались по каким-то лестницам и внезапно вышли в… ложу. Настоящую цирковую ложу. Я даже зажмурился от обилия ярких огней вокруг. Вот это да! Такого я никогда еще не видел, даже по телику! Впрочем, нет, в каком-то старом кино было что-то подобное: огромная арена и трибуны, полные людей и прочих мыслящих. Только здесь еще решетки были. Ну да, вся арена была забрана решетками, даже сверху. Как мне объяснила та самая гусеница, рядом с которой мне досталось место на лавке, это для нашей же безопасности сделано. Потому как бойцы здесь уж очень опасные бывают. Могут ненароком и зрителя зашибить. Судя по тому, что гусеница, рассказывая мне про местные порядки, то и дело менялась в цвете и терла лапку о лапку, она сильно волновалась. А может, и нет, может, цвет эти гусеницы меняют по каким иным причинам, но лично мне показалось, что она сильно нервничает. Все три ее забавных зверушки отчаянно рвались с поводков и лаяли в сторону арены, что касаемо моего Шарика, то тот, казалось, не проявлял к происходящему никакого интереса, свернулся калачиком у меня в ногах и притих. Утомился, видно. Еще в нашей ложе был хмурый дядька, похожий на большой сучковатый пенек корнями вверх. Такого же, кажется, я видел в учебнике по космологии, только тот был совсем сухой, а у этого «корни» были в зеленых листочках и шевелились. Не иначе, дядька тоже нервничал. На цепи около «пня» сидела зловещего вида тварь, похожая на угря на лапках. На пасти твари был стальной намордник, что не мешало ей то и дело шипеть в мою сторону. Ой-ой-ой, испугала! Да мы и не таких видали!
Тут как музыка загремит! Елы-палы! Так у них тут целый духовой оркестр на специальной трибуне. Взаправдашний: с барабанами, трубами, тарелками и прочей медью. И вот под этот самый грохот на арену стали выходить… Я даже не знаю, как этих тварей называть. Особо — самую крупную. Ну, если взять индюка, да не простого, а раз в двадцать больше настоящего, ощипать его наголо и в шкуру чешуйчатую затянуть. Такую, чтобы блестела, как выходная кожаная куртка у миссис Иглстон. Сзади прилепить хвост, длинный такой, гибкий, с гребнем, ну и башку поменять. Чтобы пасть как у крокодила — с зубищами.
Остальные твари были поменьше, но тоже выглядели отвратительно. Честно скажу, ничего подобного в жизни я не видел, да и не подозревал даже, что такое на свете существует. Впрочем, я сегодня за день такого насмотрелся, что, наверное, повторяюсь. Так вот, зверюги эти ужасные сделали круг по арене и уселись прямо в опилки в середине арены. Три штуки разных размеров: мал мала меньше. Нет, неправильно. Скорее наоборот: мал, большой и огроменный. Так вот они какие, современные гладиаторы-чемпионы! Гусеницыны зверюги аж на лай изошли, еще немного — и с поводков сорвутся. Не иначе, как в бой рвутся. Тока куда им, вислоухим, против таких-то монстров?
Следом за зверьем на арену опять же под рев трибун по специально раскатанной дорожке выходит длинный седой мужчина в черном плаще со звездами. Видный такой дяденька, ишь вышагивает, словно ымпыратор какой. Э-э-э-э, так это тот самый старикан из лимузина. Как я понял, этот в плаще и есть хозяин тварей зубастых, как и всей школы гладиаторской, то-то он этому клоуну выговаривал, как директор гимназии провинившемуся школьнику. И, видно, известная личность-то — эк ему все хлопают.
Следом за стариком на сцену выкатился тот самый пузатый дядька в шляпе-Колизее. И как только он везде успевает, или тут, в этом Колизее, все такие? Ну да, видно, у них униформа такая. У того дядьки, что в клетке сидел, штаны зеленые, камзол — желтый. А у этого — наоборот. Дядька опасливо прокрался мимо монстров-бойцов, забрался на специальную платформу. Дождался, пока она метра на три вверх поднимется, ухватил микрофон и ну давай этого в плаще хвалить, мол, он и мудрый учитель, и неоднократный тренер неоднократных чемпионов, и меценат, и еще кто-то. Седой благосклонно похвальбы в свою честь выслушал, раскланялся во все стороны. Потом спустилась прямо к его ногам на арену платформа такая с креслом, на трон похожим, вот седой на трон взгромоздился и вместе с ним на почетную трибуну и вознесся. То есть совсем недалеко от нашей.
Нет, точно, тут все как по одному шаблону сделаны. Потому что один толстый дядька в шляпе продолжает на сцене распинаться, а второй клоун в нашей ложе появляется и бумажки нам всем какие-то в руки сует. Смотрю — на бумажках номера, оказывается, их надо зверушкам нашим на бока клеить. Мне семерка досталась. Ну, семерка так семерка, хорошее число.
— А что, — спрашиваю я дядьку, — моему Шарику с самым маленьким биться?
Дядька кивнул рассеянно, сказал, что «мелюзга» первой пойдет и чтобы я объявления своего номера дожидался. Сказал и дальше побежал номера раздавать. Ну, прилепил я Шарику номер на бочину, почесал его за ушком и жду, что дальше будет. Спокойно так жду. А чего бояться-то? Мой Шарик — он такой, не смотрите, что маленький, ему никакие зубищи не страшны. А уж с этой мелочью он в два счета справится, хоть она и зубастая.
Тут снова музыка как заиграет, зверюги с арены удалились, важно так, хвостами помахивая, осталась одна, мелкая такая, но зубастая. С моего Шарика размером. Легкий вес, как я понял. А ведущий держится от него на почтительном расстоянии и громко так в микрофон заявляет, мол, начинаем финальные бои! Абсолютный чемпион в легком весе гладиатор Цап-Царапыч! Победитель таких-то и таких-то турниров. Обладатель таких-то и таких-то поясов. Чемпион принимает вызов на честный бой претендента! На арену вызывается…
Глава 3
Честно говоря, я думал, моего Шарика первым вызовут. Оказывается — нет. Оказывается, мы с Шариком — «любители», а биться сначала будут профессионалы. И спускается на арену платформа, с которой соскакивает… А черт ее знает, что это была за гадина, и как звали ее, не запомнил. Потому как орали все вокруг во всю глотку. Помню, что цветом — черная и щупалец у нее много. А на концах щупалец искорки такие синие то и дело появляются. Как от сварки во время ремонта на нашей речной пристани.
