Версий в народе гуляло море. Тут и заговор внутри царствующего клана, и военный заговор, и глубоко законспирированная террористическая группа… И с каждым убийством версий становилось все больше. Толку – все меньше.
А учитывая, что количество особ, имеющих право претендовать на трон, все же ограничено, было нетрудно подсчитать, что при сохранении нынешнего темпа отстрела монархия на Руси прекратит существование в ближайшие месяцы. Если, конечно, не будет существенного прибытка со стороны. Однако никакого прибытка не наблюдалось и не прогнозировалось. Никто с Рюриковичами породниться, мягко говоря, не спешил. И даже все заключенные до этого помолвки были по тем или иным уважительным причинам расторгнуты. А ведь раньше-то в очередь выстраивались, чтобы высокородных принцесс да княгинь своих в жены к какому-нибудь завалящему новгородскому графу пристроить…
И вот наконец на Руси остался единственный наследник престола. Ранее тихий и добросердечный филантроп, а ныне законченный параноик Герберт Нежнейший. Ему-то и позвонил в пятницу вечером Соломон Карпович Фон-Ли.
6
Телефонный разговор между ними состоялся короткий. Личная беседа, назначенная на утро следующего дня, оказалась куда как длиннее. А последствия этой беседы получились совершенно фантастическими.
Началось все с того, что в понедельник царь Герберт своим указом, в полном соответствии с действующим законодательством, создал новый избирательный округ. Округ был относительно небольшим, но жутко престижным. Он включал в себя то, что доселе почему-то никогда не рассматривалось в качестве административной единицы, способной произвести на свет депутата парламента. Хотя площадью данная административная единица вполне могла соперничать с городком средних размеров.
Новым округом был объявлен колоссальный комплекс всех дворцовых сооружений. Таким образом, с последним белым пятном на демократической карте Руси было покончено одним росчерком царского пера. Парламент, конечно, удивился, помялся, но всерьез противиться не стал – мешать царским забавам на Руси не принято. Округ так и прозвали – потешный царский округ. Ну, захотел царь депутатом стать – ну и пусть себе.
Избирателей в новом округе проживало не густо, но зато каких! С выборами решили не тянуть. Их назначили на ближайшее воскресенье. Кандидатов было два: царь Герберт Нежнейший и учитель рисования Спецшколы для безнадежно искалеченных детей Соломон Карпович Фон-Ли. После подсчета голосов был объявлен победитель. К величайшему изумлению почтеннейшей публики, новым депутатом парламента стал Соломон Карпович.
Узнав об этом, руководство Спецшколы долго не могло прийти в себя. А придя в себя, не дожидаясь болезненного пинка под хвост, дружно подало в отставку. Директором школы стал Соломон.
Личность царского фаворита тут же обросла диковинными легендами и невероятными слухами. Средства массовой информации наперебой рвались к царскому фавориту с просьбами взять интервью. Соломон не скромничал, никого не обижал, в полной мере стараясь удовлетворить и поддержать ненасытный интерес журналистов.
К его мнению прислушивались, его наперебой цитировали, он вошел в моду. Не прошло и месяца, как Фон-Ли превратился в популярнейшего политика страны. Поэтому, когда еще через месяц Соломон инициировал отставку всего парламентского руководства, его поддержали подавляющим большинством голосов. И точно таким же подавляющим большинством его избрали спикером парламента.
7
Первым делом Соломон провел закон, дающий солидные налоговые льготы богатым семьям, усыновившим безнадежно искалеченных детей. Кроме того, этот закон гарантировал усыновителям-депутатам избрание на очередной срок. Выборы в их округах решено было проводить по упрощенной безальтернативной основе.
Депутаты и бизнесмены тут же выстроились в очередь на личный прием к директору Спецшколы для безнадежно искалеченных детей Соломону Фон-Ли. Они жаждали усыновить хоть кого-нибудь. Но «хоть кого-нибудь» не получалось. Они усыновляли только тех, кого разрешал Соломон.
За два месяца гениальный психолог Фон-Ли досконально изучил вкусы, потребности, страсти, тайные пороки и желания всех депутатов парламента. Поэтому от предлагаемого товара никто не отказывался. Все были рады новому пополнению в семье. Бизнесмены тоже радовались живому олицетворению налоговых льгот. Тем более, что, по словам Соломона, любые коммерческие переговоры, проведенные в присутствии усыновленных-удочеренных детей, будут на редкость успешными.
– Этот ребенок принесет вам удачу, – говорил Соломон, глядя собеседникам прямо в глаза. – Пусть он всегда будет рядом, и вы об этом не пожалеете. Не скрывайте от него ничего, обо всем ему говорите, пусть он живет прямо в вашем рабочем кабинете. Разрешайте ребенку делать все, о чем он попросит. Вы сделаете это?
– Да, – отвечали Соломону, – все будет, как вы сказали.
И действительно, они всегда поступали так, как приказал Соломон.
8
Таким образом Соломон Фон-Ли превратился в полновластного обладателя огромного массива ценнейшей деловой и политической информации.
Его зомбированные дети превратились в желанных соглядатаев для ведущих политиков и бизнесменов страны. От них ничего никогда не скрывали, им все всегда разрешали, с удовольствием отвечали на все их вопросы. А дети по мобильным телефонам регулярно докладывали любимому Соломону обо всем, что слышали и видели.
Несмотря на гигантский объем ежедневно получаемой информации, Соломон не терялся. Наконец-то нашлось достойное применение для его интуиции, острого аналитического ума и феноменальной памяти.
Империя Соломона стремительно росла. Он всегда удачно играл на биржах. Опытнейших брокеров потрясало великолепное чутье Соломона. «У Фон-Ли не голова, а настоящий компьютер с Господом Богом вместо процессора!» – говорили брокеры.
Фон-Ли захватывал все новые и новые предприятия. Одним движением пальца разорял конкурирующие фирмы, казавшиеся до этого непотопляемыми монстрами.
Когда новые родители вдруг резко беднели или таинственным образом погибали, дети возвращались к Соломону. Но ненадолго. Он вновь пристраивал своих воспитанников в хорошие руки.
У Соломона накопилась гора убийственного компромата на достойнейших членов общества. Качественные видеоматериалы развратных оргий, творимых новыми родителями с его девочками и мальчиками, потрясали воображение.
Детки сами устанавливали в спальнях аппаратуру, сами выбирали наилучший ракурс, сами до мелочей продумывали сценарий очередного изнасилования или банального совращения, и с блеском воплощали его в жизнь. Когда достойнейшим членам общества в приватной обстановке демонстрировали порнофильмы с их участием, они покрывались холодным потом и мелко дрожали. С этого момента у них был только один выход – во всем слушаться Соломона. Они так и делали.
Соломон очень скоро стал одним из самых могущественных людей Руси. И ему это нравилось.
