Майкл Вентон-Уикс был младшим сыном лорда Магна, издателя, владельца газет и заботливого отца, под чьим чутким покровительством Майкл удовольствия ради выпускал собственный журнальчик – с неимоверными убытками. Лорд Магна возглавлял основанную его отцом, первым лордом Магна, издательскую империю, постепенно, хоть и с величавым достоинством, приходящую в упадок.
Майкл продолжал постукивать костяшками по стеклу.
Туки-та-тук-та…
Он вспоминал тот жуткий, черный день, когда отец, ремонтируя розетку, получил удар током. После его смерти руководить компанией стала мать. И не просто руководить, а решительно и с неожиданным размахом. Она аккуратно и придирчиво проверила, как ведутся все издательские дела, и в конце концов добралась до бухгалтерии журнала.
Тук-тук-тук…
Майкл понимал в коммерции ровно столько, чтобы знать, как должны выглядеть в отчетах цифры. Отца он просто заверял, что так они и выглядят.
– Нельзя, чтобы эта работа была для тебя синекурой, дружище. Предприятие должно приносить доход, иначе какой в нем толк? – разглагольствовал отец, и Майкл старательно кивал головой, прикидывая, что за цифры показать в следующем отчете, когда удастся выпустить еще один номер.
Мать же не проявляла столько снисхождения и терпимости. Отнюдь.
Майкл мысленно сравнивал мать со старинным боевым топором искусной работы, этакой секирой с изящной рукояткой, украшенной тонкой гравировкой, что оканчивается возле сверкающего, наточенного лезвия. Один взмах таким оружием – и вы даже не почувствуете боли, лишь взглянув на часы, заметите, что руки как не бывало.
Ничем не выдавая нетерпения, она ждала своего часа, была преданной женой, любящей, хоть и строгой матерью, пока кто-то – вернемся ненадолго к нашей метафоре – не вынул ее из ножен. И всем осталось только задать стрекача.
В том числе и Майклу.
По ее твердому убеждению, ее обожаемого сына Майкла слишком избаловали, и она поставила себе цель – положить этому конец.
Она с ходу поняла, что цифры в его ежемесячных отчетах – липовые и что из-за Майклова журнала компания несет значительные убытки, оплачивая огромные счета за рестораны, такси и обслуживание, которые он играючи выдавал за налоги и которые просто терялись в гигантском потоке бухгалтерской документации издательского дома «Магна».
Леди Магна вызвала Майкла к себе.
Тук-тук-та-тук-та…
– Как ты предпочитаешь, чтобы я с тобой говорила: как с сыном или как с редактором одного из моих журналов? Выбирай.
– Твоих журналов? Вообще-то я твой сын, но не понимаю…
– Отлично. Майкл, взгляни, пожалуйста, на эти цифры. – Она протянула ему распечатку. – Слева указаны фактические поступления и расходы «Гипотезы», а справа – данные, которые предоставил ты. Тебя ничего не удивляет?
– Мама, я могу все объяснить…
– Хорошо, – ласково перебила его леди Магна. – Очень рада это слышать.
Она забрала у него листок.
– Поговорим вот о чем. У тебя есть какие-нибудь соображения насчет ближайшего будущего журнала?
– Конечно, есть. И весьма определенные. Я…
– Хорошо. – Леди Магна обворожительно улыбнулась. – Тогда все в порядке.
– Постой, разве ты не хочешь дослушать…
– Нет, дорогой. Достаточно, что ты можешь прояснить ситуацию и выразить свое мнение. Уверена, что новый владелец «Гипотезы» будет рад его услышать.
– Что?! – остолбенел Майкл. – Ты хочешь сказать, что продаешь «Гипотезу»?
– Нет, не продаю, а уже продала. К сожалению, недорого. За фунт и обещание, что ты останешься редактором трех следующих выпусков. А после – на усмотрение нового владельца.
Майкл вытаращил глаза.
– Пойми, так больше продолжаться не может, – рассудительно сказала мать. – Ты всегда соглашался с отцом, что работа не должна быть синекурой. Поскольку мне одинаково трудно и верить, и не верить всему, что ты говоришь, я решила перепоручить решение этой проблемы чужому человеку, который будет относится к тебе более объективно. А теперь мне пора, у меня назначена встреча.
– Но… кому ты продала журнал? – пролепетал Майкл.
– Гордону Вэю.
– Гордону Вэю… С ума сойти! Он же…
– Ему очень хочется, чтобы все видели, как он опекает журнал. И мне кажется, он искренен в своем желании. Уверена, вы с ним поладите, дорогой. А теперь, если ты не возражаешь…
Майкл не сдавался.
– Это неслыханно! Я…
– Знаешь, что ответил мистер Вэй, когда я показала ему эти твои цифры и потребовала, чтобы тебя оставили редактором следующих трех выпусков?
Майкл обиженно фыркнул, покраснел, погрозил пальцем, однако подходящего ответа не придумал. Спросил только:
– А что ты сказала бы мне как редактору журнала, а не как сыну?
– Дорогой, – леди Магна расплылась в улыбке, – конечно, я назвала бы тебя мистером Вентоном-Уиксом. И сейчас не попросила бы тебя поправить галстук, – добавила она, тронув ладонью шею.
Тук-тук-та-тук-тук-та…
– Дом номер семнадцать, да, шеф?
– Э-э-э… что? – Майкл тряхнул головой.
– По-моему, вы называли семнадцатый дом, верно? – переспросил водитель. – Приехали.
– Ах да. Спасибо, – сказал Майкл, выбрался из такси и стал искать в карманах деньги.
– Тук-тук-та, да?
– Простите? – не понял Майкл.
– Тук-тук-тук, – повторил шофер. – Вы всю дорогу стучали. Задумали что-то, а, приятель?
– Не лезьте не в свое дело! – огрызнулся Майкл.
– Как скажете! Просто мне показалось, с вами не все в порядке, – бросил шофер и уехал.
Майкл отпер входную дверь, прошел через холодную прихожую в столовую и плеснул из графина бренди. Снял пальто, уронил его на большой обеденный стол красного дерева, подвинул стул к окну, сел и принялся топить в напитке свои печали, продолжая стучать пальцами по стеклу.
Тук-тук-тук.
Как и было условлено, он отсидел три безотрадных месяца в редакторском кресле, а потом его без лишних церемоний уволили. Новый редактор, некий Э.К. Росс, молодой, энергичный и амбициозный, быстро привел журнал к ошеломляющему успеху. Майкл же чувствовал себя потерянным и беззащитным. У него отняли все.
Он еще раз постучал по оконному стеклу и посмотрел на маленькую настольную лампу на подоконнике. Это была самая обычная неприглядная лампа. Единственное, что регулярно привлекало к ней внимание Майкла, – факт, что именно она ударила отца током, когда тот вот так же, как сейчас Майкл, сидел у окна.
Старик совсем не дружил с техникой. Майкл до сих пор отчетливо видел картинку: отец, посасывая усы, сосредоточенно разглядывает разобранный штепсель. Похоже, в таком виде он вставил его в розетку и попытался заменить предохранитель на месте. Электрический удар остановил и без того слабое сердце.
