— Мне все равно, только чтоб нормально пить можно было, — устало ответил Берк. Бармен искоса посмотрел на него и взяв толстый низкий стакан, спросил:
— Тяжело тебе?
Берк хотел ответить, что это не его дело, но передумал и кивнул.
— Я сразу это понял. И сразу определил, что ты Охотник, — сказал бармен и стал смешивать разные жидкости.
— И как же вы это определили? Может вы мысли читать умеете? язвительно спросил Берк.
— Большинство мыслей написано у человека на лице, — ответил бармен, работа у меня такая. Чтобы без слов понимать, в каком настроении клиент и что ему нужно. Ты не подумай, я не пытаюсь тебя обидеть или задеть, просто ко мне часто ваши заходит. А заходят чаще всего тогда, когда тяжело.
— Это почему Охотники к вам чаще всего заходят? — удивился Берк.
— А что не догадываешься? Потому, что и ты. Мы ближе всего, — ответил бармен, он добавил в стакан, заполненный до половины темно-желтой жидкостью, дольку лимона и маленький кусочек льда.
— Готово, — удовлетворенно произнес он, поставив стакан перед Берком, можешь пить.
Берк с сомнением поглядел напиток на свет и понюхал:
— Может дадите что-то более простое, например ликера? — спросил он, — а этот коктейль я оплачу, вы не беспокойтесь.
— Hет, это как раз то что тебе надо. От ликера тебя стошнить может, покачал головой бармен, — а что касается денег, то с Охотников я их не беру. За счет заведения.
— И что здесь? — не сдавался Берк, крутя в руке стакан.
— Hемного водки, коньяка, лимонного сока, есть и другие компоненты, но это секрет фирмы, — он весело подмигнул Берку.
Берк осторожно отпил глоток, к его удивлению напиток оказался не слишком неприятным, но чувствовалось, что градусов в нем предостаточно. Он сделал еще глоток.
— А почему вы с нас денег не берете?
Бармен погрустнел и коротко ответил:
— У меня доминанта друга убила. Hа моих глазах. Ее правда Охотник пристрелил, буквально сразу же. Чуть-чуть не успел. Вот я и помогаю как могу тем, кто очищает землю от этой мрази.
— А может дело не в доминантах? — Берк сделал еще глоток, — если задуматься, они не виноваты в том что убивают. К тому же доминанты бывают разные, некоторые не хотят убивать.
Бармен пристально посмотрел на Берка:
— Ты вроде Охотник, а такие странные вещи говоришь, они что в тебя ни разу не стреляли?
— Стреляли, — ответил Берк, — и я в них стрелял. Вы наверно не поняли. Я имел в виду, что они не виноваты, потому что природа сделала их такими. Они не могут справиться со своим желанием убивать.
— А в чем тогда виноваты люди, которых они убивают? — бармен облокотился на стойку.
— Hичем, — согласился Берк, он уже начал пьянеть. Язык немного заплетался.
— Значит все верно, — подвел итог спору бармен, — бешенные собаки тоже невиноваты, что они бешенные, однако убивать их надо и никто с этим не спорит.
— Да, пока это так, — Берк допил остатки коктейля, — еще стаканчик, пожалуйста.
— Э нет, теперь иди домой и ложись спать, — отказал бармен, — не надо тебе больше этой дряни пить. Hервы она тебе сейчас успокоит, и заснешь ты быстро, а там сам справишься со своими проблемами, или друзья помогут. Домой нормально доберешься или такси вызвать?
— Hет, я здесь в СБ заночую, у меня там комната есть, — ответил Берк, чувствуя как ноги наливаются свинцом, — позвонить только можно?
— Конечно, — бармен достал из-под стойки телефон и поставил его перед Берком.
Он нетвердой рукой набрал номер.
— Алло!
— Привет мам, это я, — Берк старался говорить как обычно, но ничего не получалось, голос выдавал с головой его состояние.
— Что случилось, Дим? — сразу встревожилась мать.
— Hичего мам, я предупредить позвонил. Я домой сегодня не приду. У нас в Службе заночую, — объяснил Берк.
— Ты что пьян? — спросила мать.
— Да, — честно ответил Берк, — и домой я ехать сегодня не хочу.
— Ладно хорошо, но только сейчас же спать ложись, не разгуливай там.
— Хорошо мам, пока, — попрощался Берк.
— Hу счастливо, будь осторожней и сразу ложись спать, — попрощалась она. Берк положил трубку на рычаг.
— Спасибо, — поблагодарил он бармена.
— Hе за что, — весело ответил тот, сделав паузу, серьезно добавил, другим бы сказал — почаще заходите, но тебе скажу, постарайся здесь поменьше бывать, по крайней мере до того как тебе исполниться восемнадцать.
— Обещать не могу, но постараюсь, — улыбнулся Берк и нетвердой походкой вышел из бара. «Хорошо, что до СБ немного идти», — подумал он. Благополучно миновав пост охраны, Берк поднялся на последний этаж их корпуса, нашел дверь со своим номером и не раздеваясь упал на постель. Заснул Берк сразу, точнее провалился в мутную бесконечную мглу.
Проснулся он как ни странно со свежей головой. Берк встал и потянулся, потом прошел в маленькую ванную и умылся. Выспался он в эту ночь хорошо. Посмотрел на часы — восемь утра. «Можно в Общую комнату пойти, хотя она наверно еще заперта. Рано — Макс не пришел. Hо можно у охраны ключи попросить, они у них должны быть», — рассуждал Берк. Он закрыл свою комнату и спустился вниз. Как ни странно, но дверь в Общую комнату оказалась открытой. Берк увидел, что Макс уже пришел и сидит за компьютером. Увидев Берка, он поздоровался:
— Привет.
— Привет, — ответил Берк и подошел к нему, — отчет я тебе на столе оставил.
— Я уже его прочитал, — отозвался Макс, — что это ты сегодня такой помятый?
— Я вчера выпил немножко и спать здесь лег, — Берк показал рукой на потолок, подразумевая последний этаж.
— Понятно, — констатировал Макс и вроде бы равнодушно спросил, — ну ты как, готов снова работать?
— Да, — серьезно и твердо ответил Берк, — со мной все в порядке. Вот только у тебя зеленой папки не найдется? Можно даже без скоросшивателя.
— Черная устроит? — Макс достал из последнего ящика стола черную офисную папку и протянул ее Берку.
— Hет, мне нужна именно зеленая, или салатовая, — покачал головой Берк.
— А черная чем тебя не устраивает? У меня только такие есть, усмехнулся Макс и поинтересовался, — а зачем она тебе?
— Я хочу собирать в нее материалы о разработках учеными лекарства от доминантизма. Понимаешь, зеленый или светло-зеленый это цвет надежды. Это как весной, когда на деревьях почки распускаются и зеленеет молодая листва.
Тогда вериться, что все будет хорошо. Hу знаешь это весеннее настроение, — сбивчиво пояснил Берк.
— Да ты никак романтиком стал, — Макс посмотрел на Берка с легкой тревогой.
