Они вышли из-под полога леса, чтобы пересечь участок открытой местности — многие акры — сплошь усыпанный обломками скал и острыми камнями. Над ними расстилалось безоблачное небо и прямо впереди низко над горизонтом мерцали созвездия Стрельца и Скорпиона. Они двигались на юг. Мягкие гибкие ступни обезьян обхватывали камни, приспосабливаясь к неровностям. Стремительно, молча они пересекли открытое пространство и снова оказались под сенью леса.
Шум столкновения в зарослях впереди походил на грохот взрыва — внезапный, оглушительный, леденящий кровь. Бек качнулась в сторону, обхватила покрепче шею Рахили, попыталась разглядеть, что там происходит. Она ничего толком не видела в темноте, но похоже, что Лия на кого-то налетела, потревожила его или подверглась нападению какого-то зверя. Послышались звуки яростной борьбы и треск веток. Лия пронзительно завизжала, Рувим завопил, Иаков взревел.
Рахиль, пытаясь смотреть сразу во все стороны, закружилась на месте с такой скоростью, что сбросила Бек со спины. Бек приземлилась на одну ногу, запрыгала на ней, чтобы поберечь другую, и повалилась на спину в кусты. Она покатилась по земле, забилась, попыталась встать, но не смогла подтянуть ноги, запутавшиеся в ветвях, вьющихся стеблях и прутьях.
Земля дрожала. Иаков по-прежнему ревел. Рувим визжал. Напуганная Рахиль шумно и часто дышала.
Лост-Крик. На мгновение Бек словно опять оказалась у горестной маленькой хижины, слышала те же звуки, сходила с ума от того же ужаса. Она завопила, молотя руками по сторонам в поисках какой-нибудь крепкой ветки, чтобы за неё ухватиться.
Лия натолкнулась на какое-то крупное, сильное и проворное существо, но, очевидно, спугнула его. Теперь оно с треском продиралось сквозь заросли, спасаясь бегством и двигалось в направлении Бек. Когда зверь проносился через луч лунного света, Бек успела увидеть огромную округлых очертаний тушу, галопом несущуюся к ней, перепрыгивающую через брёвна, ломающую ветки на своём пути. Она сразу поняла, что это медведь. И поняла также, что через секунду-другую он растопчет её. Собрав последние силы, она попыталась вскочить на ноги, поскользнулась, пошатнулась И снова упала лицом вниз. Она испустила истошный вопль. Неужели это Рахиль? Прямо над ней раздался рёв, такой низкий и громкий, что он отдался у Бек в груди. Она перекатилась на спину и успела увидеть, как Рахиль перепрыгивает через неё и встаёт прямо на пути медведя. Шерсть на ней поднялась торчком, отчего очертания фигуры увеличились.
Два огромных тела сшиблись с грохотом, подобным удару грома, и, сцепившись, покатились по земле, наталкиваясь на стволы деревьев, сотрясая ветви, взметая листья и взрывая землю. Бек слышала звуки ожесточённой борьбы, но почти ничего не видела, покуда Рахиль не встала в столбе призрачного лунного света, сжимая в руках громадное чёрное, бешено бьющееся тело. Ловко, быстро и с поразительной силой Рахиль схватила медведя за голову обеими руками, рывком подняла громоздкую тушу в воздух и яростно мотала из стороны в сторону, покуда шейные позвонки не хрустнули и зверь не обмяк. Напоследок она ещё раз тряхнула тело — оно безжизненно болталось, точно набитый свинцом мешок, — а потом швырнула на землю, тяжёлое, бесформенное, мёртвое.
Рувим всё ещё продолжал орать. Лия издавала стонущие и щёлкающие звуки, несомненно пытаясь успокоить сына. Иаков пыхтел и сопел где-то рядом, продираясь к ним сквозь кусты.
Рахиль всё ещё кипела яростью: шерсть у неё щетинилась, ноздри раздувались, выпуская струйки пара, оскаленные клыки блестели в лунном свете. Она наклонилась, схватила медведя за шкуру, подняла над головой и снова с силой швырнула на землю. При ударе внутренности зверя оторвались с хлюпающим звуком, от которого Бек передёрнуло.
Она отважилась бросить лишь один взгляд. Глаз медведя она не видела, а только язык, вывалившийся из пасти и поблёскивающий в тусклом свете, ряд белых зубов и голову, неестественно вывернутую, почти оторванную.
Тяжело дыша, Рахиль направилась к Бек, вытянув руки, чтобы поднять её с земли.
Бек съёжилась, отпрянула назад. «Нет, не прикасайся ко мне».
Она уже раньше слышала такие жуткие вопли, повергшие её в дикий ужас. Она видела жестоко изуродованное тело Рэнди Томпсона и задавалась вопросом, что за кошмарное чудовище могло сделать такое.
Теперь, глядя в тёмное морщинистое лицо Рахили, она знала.
Глава 9
Ноги у Сэма Марлоу стыли на ночном холоде, но будучи пристёгнутым ремнём к закреплённому на дереве стулу, он мог лишь шевелить пальцами и вертеть ступнями. Винтовка была холодной и тяжёлой. На стволе высыпала роса, ноющие руки сводило судорогой. Держа винтовку в одной руке, он сгибал и разгибал пальцы, потом менял руки и снова разминал пальцы.
Лес жил своей жизнью. Ночная смена заступила на дежурство. Леопардовые лягушки в ближайшем ручье перекликались друг с другом через равные промежутки времени, стая койотов выла и тявкала на свой обычный жутковатый манер — непонятно где, просто где-то там, в темноте. Каждые несколько секунд летучая мышь проносилась подобием гигантской призрачной моли в поле зрения, ограниченном прибором ночного видения.
Снизу, от металлического бака с гниющими объедками, поднимался смрадный запах, но пока никаких гостей.
Уайли Кейн почти заснул, но после первого же тихого всхрапа получил толчок локтем от Стива Торна, которые один имел право спать в данный момент. Кейн приподнял очки ночного видения, чтобы протереть утомлённые глаза, а потом снова принялся оглядывать окрестности.
Его внимание сразу же привлекло движение возле хижины, но в следующий миг он разочарованно вздохнул. Бак с пирожками и топлёным салом привлёк первого посетителя: скунса.
Ладно. Кто-то непременно появится.
Бек крепко обнимала руками толстую шею Рахили, а ногами обхватывала туловище, когда Рахиль снова торопливо шла по лесу своей странной летящей походкой на полусогнутых ногах, слегка сутуля спину, мягко и тихо раздвигая длинными руками ветви деревьев. Лия, с Рувимом на закорках, шагала в тридцати футах впереди — расплывчатая, смутных очертаний фигура во мраке, то исчезающая в густых тенях, то выступающая из них и почти не производящая шума. Где-то в дремучей лесной чаще перед Лией двигался Иаков, возглавлявший процессию, и почему-то Лия его видела. Куда они направлялись, знал один Иаков.
Они вышли из зарослей и двинулись по сухому руслу ручья, залитому холодным серебристо-голубым светом луны, усыпанному валежником и местами пересечённому трухлявыми брёвнами. Горные склоны вздымались чёрными стенами по обе стороны от них, и прямо над ними созвездие Лиры мерцало под Млечным путём. Теперь Бек видела Иакова далеко впереди: смутный силуэт, различимый на освещённых участках пути, но пропадающий на затенённых. Он перешагивал через камни и перепрыгивал через брёвна, неумолимо задавая темп, который требовалось выдерживать двум самкам, пусть и с тяжёлыми детьми на закорках. Картина казалась знакомой. Мужчины. Вечно рисуются, вечно выпендриваются. Она могла бы назвать Иакова Ридом.
