– Ты… я по-прежнему считаю, что ты блефуешь!
– Включи свой подслушивающий аппарат, Альф. И узнаешь, правду ли я говорю. Я буду ждать, пока не увижу, что парни с машиной убрались.
Телефон тихо звякнул: Бернис положила трубку.
Бруммель кинулся к шкафу, открыл дверцу и выдвинул магнитофон. Мгновение, замерев, он раздумывал, лихорадочно соображая. Потом задвинул аппарат, захлопнул дверцу и кинулся в дежурку.
Полицейский на посту все еще дожевывал бутерброд. Бруммель протянул руку прямо через него, схватил микрофон и нажал на кнопку.
– Обоим – второму и третьему, Келси и Майкелсон, 10-19. Я повторяю: 10-19 – немедленно!
Дежурный удивленно поднял глаза:
– Что случилось? Крюгер сама сдалась?
Бруммель никогда не отвечал на глупые и неуместные вопросы. Он поспешил к телефону в приемной и позвонил в здание суда.
– Я хочу поговорить с Данлопом. На другом конце Данлоп взял трубку.
– Джимми, освободи Хогана и Буша под расписку. Отпусти их.
Джимми тоже задал несколько глупых вопросов.
– Делай, что сказано, и предоставь все формальности мне. Исполняй сейчас же!
Он бросил трубку и снова исчез в кабинете. Секретарша продолжала смотреть через окно на собравшихся. Они снова запели. И ей это пение почему-то нравилось.
Бернис, Сузан и Кевин нервно ожидали, что же теперь произойдет, худое или доброе. Согласится ли Бруммель принять их ультиматум, или через несколько минут их выкурят отсюда слезоточивым газом?
– Смотрите!
– сказал Кевин.
Сузан отмахнулась, Бернис посмотрела в окно, не рассчитывая увидеть ничего хорошего так скоро.
Старый «форд» уезжал, увозя прочь Келси и Майкелсона.
Теперь Бернис не хотела терять ни секунды.
– Складываем все документы обратно в чемодан и едем в суд! Маршалл должен знать, что произошло.
– Вот это мне не нужно повторять дважды! – обрадовался Кевин.
Единственное, что могла произнести Сузан:
– Спасибо, добрый Боже! Спасибо, добрый Боже!
* * *
Альф Бруммель прослушал только небольшой отрывок разговора Бернис с государственным прокурором. Он узнал голос Маттили. Да, совершенно ясно, что Элдон Страчан найдет у прокурора поддержку, если только у него есть какие-нибудь веские доказательства.
Бруммель громко выругался. Веские доказательства! Маттили достаточно найти этот магнитофон, спрятанный в шкафу и незаконно подключенный к телефонной сети.
Позвонила секретарша. Потянувшись через стол, Бруммель нажал кнопку.
– Да? – произнес он со злостью.
– Джулин Лангстрат на линии номер два.
– Запищите, что она хочет! – ответил он и отключил связь.
Шериф и так знал, зачем она звонила: собиралась браниться, а заодно напомнить о собрании, где должна была присутствовать Санди Хоган.
Он открыл другую дверцу шкафа и вытащил списки и пленки. Куда же, черт возьми, все это спрятать? Каким образом уничтожить?
Секретарша снова позвонила.
– Ну?
– Она настаивает на разговоре с вами. Бруммель взял трубку и услышал призывно льстивый голос Лангстрат.
– Альф? У тебя все готово?
– Да, – ответил он нетерпеливо.
– Тогда, будь добр, приходи пораньше, как только сможешь. Мы должны приготовить энергию в помещении, прежде чем начнется собрание. Я хочу, чтобы мы достигли гармонии, перед тем как Шон приведет Санди.
– Неужели ты действительно собираешься ее использовать?
– Только для страховки, конечно. Маршалл Хоган устранен, но мы должны позаботиться, чтобы он снова не появился, по крайней мере до тех пор, пока не исполнятся все наши планы и Аштон не вольется в общий поток Вселенского сознания.
Профессор помолчала, наслаждаясь своими видениями, а потом бесцеремонно спросила:
– А как обстоят дела с нашей беглянкой? Что-нибудь слышно?
Не успев сообразить, зачем он это делает, Бруммель солгал:
– Нет, еще нет. Скорее всего она убралась из города.
– Уверена. Ее потом нетрудно будет найти, а после сегодняшнего дня у нее не останется никакой надежды.
Альф ничего не ответил. Внезапно, подобно молнии, в его голове мелькнула мысль:
– "Альф, она тебе верит. Получается, что она ничего не знает?"
– Ты сейчас же придешь, Альф! – прозвучал не то вопрос, не то приказ.
«Она не знает, что произошло, – единственное, о чем думал Бруммель в эту минуту. – Она не всемогуща! Я знаю то, чего она не знает!»
– Я приду немедленно, – ответил он механически.
– До встречи, – властно проговорила Джулин и положила трубку.
«Юно ничего не знает! Она думает, что все идет прекрасно и никаких трудностей не будет. Она уверена, что справится со всем».
Бруммель позволил себе расслабиться, отогнав мысли о том, как ему поступать дальше, поскольку его последнее открытие давало ему ощущение некоторого превосходства. Да, похоже, дело идет к финалу, и теперь он скорее всего погорит… Но в его власти утащить с собой эту женщину, этого паука, эту ведьму!
Неожиданно у него пропало всякое желание уничтожать подслушивающий аппарат и кассеты. Пусть их найдут. Пусть все увидят. Может быть, он им сам их покажет.
«Что касается Плана, то ведь если Касеф и Общество такие непобедимые, такие всемогущие, зачем им что-нибудь сообщать? Пусть разбираются сами!»
«Разве тебе не доставит удовольствия хоть разочек посмотреть, как твоя дорогая Джулин пбтеет от страха?» – спрашивал Люциус.
– Занятно будет посмотреть хоть раз, как Джулин дрожит от страха, – пробормотал Бруммель.
Глава 38
Ханк и Маршалл вышли из тюремного подвала здания суда на улицу и оказались в полном одиночестве. Их протестующие друзья по-прежнему находились у входа в полицейский участок, где они пели и молились.
– Слава нашему Господу! – все, что смог сказать Ханк.
– Да, я тоже верю, что это Он, – поддержал пастора Маршалл.
Первым их заметил Джон Колмэн и восторженно закричал. Все остальные повернули головы в их сторону и застыли, пораженные. Потом они бросились навстречу Ханку и Маршаллу, как цыплята к наседке.
Однако все расступились перед Мэри, люди любовно подталкивали ее, когда она пробегала мимо них навстречу Ханку. Господь был так добр! Перед Ханком была его дорогая Мэри, она плакала, обнимая мужа, она целовала его и шептала ему слова любви. Ханк все еще не мог этому поверить. Никогда раньше он не разлучался с нею.
