После короткого нервного обсуждения от стороны «да» вышел Джон Колмэн, а от стороны «нет» – Гордон Мэйер. Вдвоем они отнесли корзинку на дальнюю скамью. Целый рой шипящих демонов кинулся к ним, желая поскорее узнать результат. Гило тоже двинулся туда. Так будет справедливо, решил он. Люциус немедленно слетел с потолка и прошипел:
– Убирайся в свой угол!
– Я хочу видеть результат.
– Ах, вот как, ты хочешь, – произнес Люциус с издевкой. – А что если я тебя раскромсаю, как твоего дружка?
Гило грозно бросил:
– Попробуй только! – и Люциус сразу притих. При появлении Гило бесенята разлетелись в стороны, как стайка цыплят. Он склонился над двумя мужчинами. Гордон Мэйер считал первым, молча передавая бумажки Джону Колмэну. Но две бумажки с ответом «да» он незаметно зажал в ладони. Гило взглянул на демонов, чтобы увидеть, насколько внимательно они за ним наблюдают, и потом незаметным движением подтолкнул Мэйера под локоть. Один из демонов это заметил и впился зубами в руку Гило. Воин отдернул руку и медленно, угрожающе двинулся на обидчика, готовый изрубить его на куски. Но, не осмелившись нарушить приказ Тола, сдержал себя.
– Как тебя зовут? – решил узнать Гило.
– Плут, – ответил демон.
– Плут, – возмущенно повторял Гило, возвращаясь в свой угол. – Надо же, Плут!
Благодаря Гило трюк Мэйера не удался. Бумажки выпали из его руки, и Джон их увидел.
– Ты что-то уронил, – заметил он очень вежливо.
Мэйер, не проронив ни слова, протянул ему листки.
Подсчет был закончен, но Мэйер захотел проверить еще раз. Но и после этого все осталось по-прежнему: голоса разделились поровну.
Они известили об этом Бруммеля, и тот огласил результаты голосования. В зале послышались крики.
Альф почувствовал, что ладони взмокли от пота, и он старался вытереть их носовым платком.
– Послушайте, вероятно шанс, что кто-то переменит свое мнение не очень велик, но я уверен: все хотят покончить с этим вопросом сегодня же. Думаю, многим хочется немного поразмяться, выйти в туалет, поэтому сделаем короткий перерыв. После этого проголосуем еще раз.
Пока Бруммель излагал свое предложение, два демона, расположившиеся перед церковью, заметили на улице движение, сильно их встревожившее. На расстоянии квартала появились две пожилые женщины, направлявшиеся прямо к зданию церкви. Одна из них опиралась рукой на палку, с другой стороны ее поддерживала подруга. Похоже, старушка чувствовала себя не очень хорошо, но поступь ее была уверенной, взгляд ясен и решителен. Палка постукивала в такт шагам. Ее подруга была помоложе и покрепче, она помогала ей идти, ласково подбадривая.
– Эта, с клюкой, – Дастер, – встревожено пробормотал первый демон.
– Откуда она взялась? – удивился второй. – Я думал, о ней позаботились.
– Да, она больна, но все равно пожаловала!
– А с ней что за старуха?
– У Эдит Дастер слишком много друзей. Нам следовало бы это помнить.
Старушки подошли к церковной лестнице. Каждая ступень была для них серьезным препятствием. Сначала одна нога, потом другая, потом палка перемещались на ступеньку вверх. Так они достигли двери.
– Так держать! – воскликнул сильнейший из ангелов. – Я знал, что ты их одолеешь. И если Господь помог тебе прийти сюда, Он доведет тебя до конца.
– Этой Эдит нужен хорошенький сердечный удар! – пробормотал один из демонов болезней и обнажил свой меч.
Может быть, это была чистая случайность или невероятное совпадение, но в ту секунду, когда он сделал выпад, направив острие своего меча в сердце Эдит Дастер, вторая женщина резким движением потянула на себя дверь. Клинок наткнулся на ее твердое, как бетон, плечо, прикрывшее Эдит от смертельного удара. Меч замер, а демон перелетел через обеих женщин и упал, как сломанная игрушка, прямо на церковном кладбище. Эдит же, как ни в чем не бывало, перешагнула через порог и вошла внутрь церкви.
Оправившись после падения, омерзительный бес болезней заорал во все горло: «Небесное воинство!»
Демоны-охранники удивленно уставились на него.
Бруммель, увидев входящую в зал Эдит, тихо выругался. Ведь достаточно было одного голоса, чтобы собрание вынесло убийственное для него решение, и не было никакого сомнения, что Дастер проголосует за Буша. Народ неторопливо собирался после перерыва. Божьи посланники встрепенулись.
– Посмотрим, что будет делать Тол, – сказал Мота. Но Шимон не был так спокоен:
– Невероятно, чтобы он прошел через такую сильную охрану врага незамеченным. Наверняка его обнаружили.
– Нет, не думаю, вы же знаете: наш Капитан очень скромен, – усмехнулся Гило.
Некоторые из демонов, следившие за нападением на Эдит, были поражены тем, что произошло с бесом болезней перед самой дверью. А тот по-прежнему был уверен, что столкнулся с небесным воином. Но куда же он подевался?
Тол, Капитан воинства, присоединился к Сигне, который вместе с другими ангелами незаметно нес дежурство в хорошо скрытых местах.
– Ты и меня провел, – заметил ему Сигна.
– Можешь и сам как-нибудь попробовать, – улыбнулся в ответ ему Тол.
Бруммелю, стоящему за кафедрой, мерещилась дама пик. Он очень хорошо представлял себе испепеляющий взгляд Лангстрат, который ему предстояло выдержать в случае провала.
– Так, – начал он, – если все готовы, можем начинать повторное голосование.
Зал притих. Сторонники пастора были вполне готовы к бою.
– После того как мы помолились и все обсудили, может быть, некоторые из вас более ответственно отнесутся к будущему нашей церкви. Я… э… «Ну, Альф, скажи же что-нибудь, не будь посмешищем», – в отчаянии подумал выступавший. – Да, так я хотел бы сказать несколько слов, я ведь до сих пор не высказывал своего мнения. Видите ли, Ханк Буш слишком молод…
Средних лет мужчина, из тех кто собирался голосовать за Буша, закричал во все горло:
– Если ты думаешь сказать что-нибудь против, то и нам должен дать столько же времени!
Сторона «да» одобрительно загудела, тогда, как сторона «нет» хранила полное молчание.
– Вы меня не правильно поняли, – пробормотал Бруммель, покраснев до корней волос. – Я и не собирался влиять на голосование, я только…
– Давайте голосовать!
– выкрикнул кто-то с места.
– Да, да, голосовать, и поскорее!
– прошептал Мота.
В этот миг дверь отворилась. «О, нет! – простонал Бруммель. – Кого там еще принесло?» В зале мгновенно воцарилась мертвая тишина. Вошедший, Лу Стэнли, угрюмо кивнул всем и уселся на скамье в самом конце зала. Он выглядел очень постаревшим.
