– Я в себе ничего такого не чувствую…
– А почему? Догадайся!
Санди покрутила невидимую ручку радионастройки.
– Я не на той волне.
Шон рассмеялся от удовольствия.
– Верно, верно! Слушай, Вселенная неизменна, но мы способны изменяться. Если мы не соответствуем общей картине, неверно настроены, – значит, мы живем своими иллюзиями, как слепые. Если в твоей жизни что-то поломалось – это произошло в результате твоего взгляда на жизнь.
Санди язвительно улыбнулась.
– Ах, вот оно что! Не хочешь ли ты убедить меня в том, что вся беда в моей голове!
Шон предупреждающе поднял руку.
– Нет, нет, не спеши делать выводы. – Он снова посмотрел вверх, на солнечные лучи, пробивающиеся сквозь зелень деревьев, на порхающих птиц:
– Ты только прислушайся!
– Что я должна услышать?
– Ветер. Птиц. Взгляни, как трепещут листья. Какое-то время они сидели молча. Потом Шон произнес тихо, почти шепотом:
– Ну, скажи честно… Разве ты никогда не ощущала некоего… родства с деревьями, птицами, со всей природой? Если бы их тут не было, тебе бы их недоставало, правда? Разве ты никогда не разговаривала с цветами? – Санди кивнула. В словах Шона была доля истины. – Так не сопротивляйся этому чувству. То, что ты испытаешь, – всего лишь один глоток реальной Вселенной, – и ты ощутишь единство во всем. Все взаимосвязано, ты ведь и раньше это замечала!
Санди опять кивнула.
– Именно это я и пытаюсь тебе показать, истина уже заложена внутри тебя. Просто ты сама не хочешь этого понять.
В эту секунду Санди отчетливо услышала пение птиц. Ветер, запутавшись в верхушках деревьев, гудел то тише, то громче, шелест листвы напоминал отчетливую, законченную мелодию. Солнце было теплым и ласковым. Внезапно она с необычной силой ощутила, что все это уже было с ней, и именно здесь, на этом самом месте: деревья и птицы были ей хорошо знакомы, они уже и раньше пытались дозваться до девушки, заговорить с нею.
Потом Санди с удивлением поняла, что впервые за много месяцев она почувствовала внутренний покой. Сердце билось ровно. Это был не тот мир, который окружал ее, и Санди затруднилась бы сказать, откуда он появился в ней, но она ощущала его и не хотела терять его.
– Думаю, что теперь я почти попала в тон, – сказала она.
Шон улыбнулся и ободряюще сжал ее руку.
Все это время Лгун стоял позади Санди и перебирал ее мягкие волосы осторожными движениями когтистых лап, нашептывая нежные обнадеживающие слова.
Тол и его воины снова собрались в маленькой белой церкви, но на этот раз дела обстояли гораздо лучше. Накануне вечером они почувствовали вкус сражения и одержали первую, хотя и маленькую, победу. И главное, их стало значительно больше. Если в начале их было двадцать три, то теперь Капитана окружало сорок семь крепких воинов, вызванных сюда благодаря молитвам…
«… Уцелевших!» – закончил Тол свою мысль, сгорая от нетерпения и просматривая список. Сцион, рыжеволосый веснушчатый воин с Британских островов, докладывал о проведенных им поисках:
– Они есть, Капитан, и их много, но им необходима наша охрана.
Тол зачитал имена:
– Джон и Патриция Колмэн…
– Они были вчера вечером и выступали в защиту пастора, – пояснил Сцион. – Теперь они готовы идти за ним в огонь и воду, для них упасть на колени в молитве так же легко, как снять шляпу. Мы вовлекли их в дело.
– Анди и Джун Форсайт, – продолжал читать Тол.
– Заблудшие овцы, так сказать. Оставили Объединенную церковь, где абсолютно изнемогли. Завтра мы приведем их сюда. Их сын Рон ищет Господа. Пока еще колеблется, но своего добьется.
– И еще много других, как я вижу, – заметил Тол с улыбкой и передал список Гило:
– Возьми трех-четырех вновь прибывших воинов и собери с ними вместе всех Уцелевших, я хочу, чтобы они начали молиться.
Гило взял у него список и начал обсуждать его с несколькими воинами.
– Ну, а как обстоит дело с родными и друзьями Уцелевших в других местах? – спросил Тол у Сциона.
– Многие из них спасены и готовы начать молиться. Может, отправить посыльных передать им задание?
– Нет, я не могу позволить даже одному воину отлучиться надолго. Лучше, если посланник передаст распоряжение ангелам-хранителям этих людей в городах и поселках. И пусть позаботятся, чтобы их подопечные молились за своих близких.
– Будет исполнено!
Сцион тут же отправил посланника выполнять поручение.
Гило тоже послал своих воинов и был в восторге оттого что дело наконец завязалось.
– Прекрасно, Капитан, – сказал он Толу.
– Это только начало!
– А Рафар? Думаешь, он не догадывается, что ты здесь?
– Думаю, что он уже давно все понял, ведь мы знаем друг друга достаточно хорошо!
– Значит, Ваал готовится к сражению.
– Поэтому мы его и не начинаем. Слишком рано. Молитвенная поддержка еще очень слаба, и потом мы не знаем, зачем Рафар прибыл сюда. Ведь он – князь империй, а не маленьких городишек, и никогда не стал бы выполнять задание, недостойное его звания. Пока мы видим только крошечную частицу плана противника. А как дела у Хогана?
– Я слышал, жалкого Разувера отослали в преисподнюю. Ваал был в ярости от его неудачи с журналистом. Тол улыбнулся своим мыслям.
– Хоган пробудился к жизни, как проросшее зерно, – проговорил он и позвал:
– Натан, Армут! – Воины немедленно явились. – Теперь у вас достаточно сил. Берите сколько понадобится помощников и охраняйте Маршалла Хогана. Когда меч бездействует, врага может отпугнуть наша численность.
Гило был недоволен и разглядывал ножны своего мена, явно горя желанием сражаться.
– Не сейчас, мой храбрый Гило, – предупредил Тол, – еще не пришло время.
* * *
Вскоре после разговора Маршалла с Тэдом Хармелем телефон в квартире Бернис буквально надрывался от крика, чуть не падая на пол. Маршалл не просил, он приказывал: «Будь в редакции в семь вечера, нам предстоит работа».
В десять минут восьмого в редакции
– "Кларион" наступил полный покой, и она погрузилась во тьму. Однако так казалось лишь со стороны. В комнате, расположенной в глубине редакции, находились Маршалл и Бернис. Они извлекали из архива старые номера газеты. Тэд Хармель был отменный педант: подшивки аккуратно лежали в пронумерованных папках.
– Когда Хармеля вышибли из города? – спросил Хоган, просматривая страницы.
– Около года назад, – ответила Бернис, выкладывая на стол еще несколько папок. – Газета велась очень скромно, до тех пор пока ты ее не купил. Эди, Том, я и пара журналистов-студентов. Некоторые номера были удачны, а большинство похожи на школьную газету.
