– Какой абонентный ящик?
Салли действительно попыталась вспомнить, но…
– Я… я не помню номер.
– Приступайте, джентльмены.
Они схватили ее за руки и начали поднимать.
– Я специально писала все эти письма!
Сантинелли снова поднял руку, и люди Хулла поставили Салли на ноги. Сантинелли обменялся взглядом с Горингом и Стилом.
– Ого, признания хлынули потоком!
Разрушителю не понравился разговор. Он подтолкнул Стил.
– Она лжет, – сказал Стил.
– Я помню почтовое отделение, мистер Стил! – дрожащим голосом крикнула Салли.
Стил лишь злобно ухмыльнулся. Он не понимал, о чем она говорит.
– Я работала в почтовом отделении в центре «Омега», помните?
На сей раз Стил не стал ухмыляться. Он вспомнил. В полном отчаянии Салли лихорадочно заговорила:
– Вы научили меня перехватывать письма, которые, с вашей точки зрения, сотрудникам не стоило читать. Вы сказали, что в этом нет ничего дурного, поскольку таким образом мы защищаем наше дело. Вы сказали, что люди постоянно так поступают! Помните, мистер Стил?
Горинг и Сантинелли посмотрели на Стила. Он молчал, ибо действительно помнил.
Внезапно Стронгман схватил Разрушителя за горло, но пока не стал сжимать пальцы. Он хотел дослушать все до конца.
– Продолжайте, – сказал Сантинелли.
– Это был единственный способ найти вас. Я решила, что люди, которые хотят меня убить, постараются утаить тот факт, что я все еще жива, а следовательно, попытаются перехватывать мои письма. А из газет я узнала, что в вашем судебном процессе участвует начальница почтового отделения Бэконе-Корнера, поэтому и стала отправлять письма туда, и…
– И адресовали все их обвиняемому Тому Харрису…
– Я знала, вы не можете допустить, чтобы он увидел письма. Сантинелли улыбнулся. Он находился под сильным впечатлением.
– Значит, письма должны были вывести вас на людей, в конечном счете виновных в вашей… мнимой смерти!
– Профессор Линч знал о моем сочувствии Тому Харрису, а Хулл точно знал, где найти меня, и все вы знали о моем обращении в христианство, хотя я ничего не говорила вам. Все это служило вполне убедительным доказательством того, что вы похитили мои письма, впрочем… теперь вы показали их мне. Они у вас. Все до единого.
Разрушитель попытался выдавить злобную, надменную улыбку и прохрипел полузадушенным голосом:
«Ну и что?»
Тут вмешался Горинг:
– Великолепно! Да, все письма у нас, равно как и вы. Теперь вы удовлетворены: вы узнали имена людей, покушавшихся на вашу жизнь. Но вы, конечно же, помните, что никто более не видел ваших писем, и все давно потеряли ваш след!
– Именно поэтому я делала копии.
Возникла странная пауза – словно потребовалось несколько секунд для того, чтобы последняя фраза достигла слуха и отпечаталась в сознании присутствующих. Все тупо смотрели на Салли.
Она набрала воздуха в грудь и продолжила:
– Копии писем находятся в том же почтовом ящике, вместе со списками и кольцом Джеймса Бэрдайна, которое я сняла с пальца женщины, пытавшейся меня убить. Кольцо, которые вы сняли у меня с шеи, я много лет назад взяла у Оуэна Беннетта. Если хотите, можете проверить: его кодовое имя Гэвайн значится на внутренней стороне кольца.
Сантинелли подошел вплотную к Салли, его даже слегка трясло.
– Какой номер абонентного ящика, мисс Роу?
– В любом случае сейчас он уже пуст. Я послала письмо одной женщине, которая работает в «Аштон Кларион», и вложила в конверт ключ.
Теперь Стронгман сжал пальцы, и Разрушитель начал задыхаться.
– Я ничего не слышал ни о каком письме! Что тебе известно о нем?
Разрушитель попытался ответить:
– Я послал двенадцать своих капитанов в Аштон… Стронгман начал трясти демона, отчего его глаза превратились в две узкие желтые щелки.
– Где эти двенадцать капитанов?
– Они… они…
– Разве идея перехватывать письма принадлежала не тебе?
Внезапно Разрушителя вновь охватило предчувствие рокового конца; он снова услышал звук трубы. Но на сей раз труба пропела громче. Звук отразился от стен подвала. Теперь он был так громок, что не мог померещиться Разрушителю.
И не мерещился. Стронгман тоже услышал его и испустил страшный рык, сотрясший стены коттеджа.
Потом они услышали подхваченный эхом крик великого множества голосов, подобный реву океанских волн:
– За святых Божьих и Агнца!
Стронгман снова зарычал и швырнул Разрушителя на пол.
– Враг! Мы обнаружены!
Сотни демонов, толпившихся в подвале, – помощники Стронгмана, кровавые убийцы из «Брокен-Бирч», надменные и чванливые бесы-обманщики, владевшие Сантинелли, Горингом и Стилом, – в панике заметались, принялись беспорядочно размахивать мечами, толкать друг друга, кричать и выть.
Пол и стены здания завибрировали от мощного гула крыльев, когда Небесное воинство стало спускаться с высоты, подобно неистовому урагану.
* * *
Это было радостное возбуждение, счастливый восторг, возрождение, награда – все, для чего создан ангел-воин!
Небесные воины ждали так долго и накопили столько пыла, что едва раздался сигнал, они хлынули с гребней гор по склонам, подобно яростной, сверкающей океанской волне и обрушились на темное облако демонов над долиной; словно сухие листья, подхваченные могучим ветром, демоны разлетались в стороны, беспорядочно кружились, безуспешно отбивались и под натиском ангелов отступали все дальше, дальше и дальше к Саммитскому институту.
На гребне этой волны несся Тол, подобный ястребу, сложив за спиной развернутые крылья, держа в вытянутой руке меч – блистающий луч света. Его боевой клич поднимался над грохотом битвы, и его меч всегда наносил удар первым.
Они стремительно влетели в самую середину черного облака, словно пронзая кипящую грозовую тучу. Звенели мечи духов, оглушительно хлопали крылья, красный дым клубился в воздухе. Подобно разъяренному скифу, Тол рубил мечом направо и налево, расшвыривал врагов ногами и прокладывал себе дорогу вниз, вниз. Чуть выше слева слышался рев Гило Силы Многих, который крушил, косил мечом демонов, разбрасывал их навстречу другим клинкам, хватал свободной рукой все загривки, что подворачивались ему, и расчищал вокруг себя все более широкое пространство, уничтожая самую сердцевину черной тучи.
Стронгман принялся раздавать тумаки князьям-демонам, чтобы привести их в чувство.
