– Но это вы верили во всю эту духовную чепуху, не так ли?
– Это мое личное дело.
– И в свое время она тоже верила в это – с вашей помощью и с помощью всей этой компании из «Омеги».
– Это ничего не доказывает.
– Кто говорит, что газетам потребуются какие-то доказательства столь пикантной истории? Они просто напечатают ее сейчас, а докажут позже. Вы сами подкидывали им время от времени лакомые кусочки, вам это прекрасно известно.
– И можем подкинуть им еще – вам должно быть известно это!
Джим кивнул.
– Да, верно. Мы можем сильно осложнить жизнь друг другу, вне всяких сомнений. – Потом он хихикнул. – Но, честное слово, мне приятно представлять, как вы слушаете дело, возбужденное вашими братьями по ордену из ААСГ, зная, что они пытались укрепить свои позиции, убив женщину, некогда бывшую вашей любовницей. Чуете, Оуэн?
Оуэн Беннетт посмотрел через озеро и на миг задумался.
– Так чего вы хотите? Джим улыбнулся.
– У меня получилось, Оуэн? Я действительно нашел
Средство давления на вас?
– Чего вы хотите? – отрывисто повторил Оуэн.
– Не забывайте, звук далеко разносится над водой. – Джим остановился, чтобы собраться с мыслями. – Оуэн, я думаю, я был неплохим рядовым адвокатом, и думаю, смогу работать еще лучше, если определенные люди перестанут давить на меня и употребят свое влияние где-нибудь в другом месте. Я хочу, чтобы этот хомут сняли с моей шеи.
Оуэн казался мрачным.
– Я не надевал его на вас.
– Но вы связаны с людьми, которые это сделали. Вы один из их главных игроков.
– Я не могу выступать против них, Джим. Вам это известно.
Джим пожал плечами.
– Что ж, вы всегда можете уйти в отставку.
– Этого я тоже не могу сделать. – Джим остался непреклонным:
– Я дал вам выбор, Оуэн.
* * *
Том захватил номер «Хэмптон Каунти Стар» с крыльца и вошел в дом, где витал аромат горячего печенья, яичницы, мясного рагу, бекона и царила оживленная атмосфера.
– Что новенького? – спросил Маршалл.
– Немного, – сказал Том, просматривая первую страницу.
Было утро пятницы, последняя неделя не походила на все предыдущие, и основная группа, главные игроки собрались в доме Тома на роскошный завтрак – просто чтобы побыть вместе: Бен и Бив Коулы, Марк и Кэти Ховарды, Маршалл и Кэт Хоганы и Том. Просто Том. Если социальный работник Ирэн Бледсоу и слышала о последних потрясениях, она ничего об этом не говорила и пока не отвечала на звонки Тома.
– Как отреагировали ребята из ассоциации на постановление суда? – спросил Бен.
– Дело закрыто в любом случае, – сказал Марк. – Судебный процесс прекращен. Все кончено.
– Какая жалость, – колко заметил Том. – А я должен был давать показания на следующей неделе. Теперь я пропущу такое увлекательное приключение.
– Но еще не все кончено, – сказала Бив. – Я имею в виду, будет проводиться серьезное расследование, кого-то арестуют!
Маршалл слабо улыбнулся и покачал головой…
– Скорее всего нет.
– Да вы с ума сошли?
– Иногда мне так кажется…
– Но власти собираются заняться этим делом? – спросил Марк.
– Мой друг из ФБР так не думает. Дела существуют самые разные. И некоторые из них расследуются, а некоторые нет. История вроде этой… знаете, дело темное, сам черт ногу сломит; ниточки ведут в самые разные места, но ведь нельзя арестовать всех.
– Эй, послушайте-ка вот это, – сказал Том. – Тут цитируют высказывание Гордона Джефферсона. И даже фотографию поместили: он у дверей зала судебных заседаний.
– Подожди, – сказал Бен. – Я присяду. Том зачитал высказывание адвоката из Ассоциации свободных граждан:
– "Мы искренне жалеем о столь грубом нарушении закона и повсеместном ущемлении прав детей. Это постановление суда отшвырнуло наше общество далеко назад на пути прогресса. Если бы суд принял постановление в пользу ребенка, судебный процесс можно было продолжать, и мы могли бы бороться с таким бичом общества, как религиозный фанатизм и религиозная нетерпимость, направленная на наших детей. Миссис Брэндон попросила меня от ее лица выразить глубокое сожаление по поводу случившегося и поблагодарить всех тех, кто поддерживал ее повсюду, а также выразить глубокую надежду на то, что битва за наших детей будет продолжаться. Пока же она попросила нас – и мы выполнили просьбу – прекратить судебный процесс, оправиться от неудачи и продолжать жить дальше по мере сил".
Кэт пришла в ужас.
– Какая наглая ложь!
– Но как гениально все подано! – сказал Маршалл. – Обычная политика ААСГ: что бы ни случилось, из всего выходи героем!
– Дайте-ка мне взглянуть! – раздался голос с кухни. И Том вручил газету Люси Брэндон. Она просмотрела заметку и только потрясла головой. – Я прекратила судебный процесс во вторник, перед тем слушанием! – Она передала газету Бену и сердито сказала:
– Но они, конечно, никогда не признаются в этом, правда?
– А мы с Уэйном Корриганом все понять не могли, чего это Эймс и Джефферсон на нас так смотрели! Они уже знали, что судебный процесс прекращен!
– Честно говоря, – сказал Марк, – я думаю, что они выступили просто великолепно. Судьи все-таки приняли несколько довольно суровых постановлений.
Бен мрачно просматривал газету.
– Ничего больше о Джои и Кэрол Парнеллах. Бив положила руку на плечо мужу.
– Бен, ты только что восстановился на работе. Не начинай с расследования новой подтасовки. Оставь это вестхэвнским полицейским.
Но Бен казался страшно разочарованным.
– Мне просто тяжело смотреть на все это бездействие!
– Мне следовало предупредить вас об этом, – сказал Маршалл. – Очень трудно вынудить к действию представителей власти в делах столь неясных и темных… в которых замешаны сами представители власти.
Бен передал газету Маршаллу, все еще кипя от негодования.
– Что ж, но хоть один представитель власти должен же ответить. Должен же быть какой-то способ остановить их!
Маршалл пробежал взглядом первые несколько страниц газеты и улыбнулся.
– Думаю, мы сделали это.
– Нет, не сделали! Никакого расследования не проводится, никого не арестовали, в газетах не появилось даже правдивых сообщений о случившемся. И нам известно, из каких темных историй эти люди выходят чистенькими!
– О… мы задели их. Здорово задели. Мы выиграли эту партию. – Маршалл передал газету Кэт. – И… думаю, сейчас у нас есть хорошие шансы вернуть военнопленных.
