Ответ Бледсоу прозвучал холодно и угрожающе:
– Вы, конечно, понимаете, что это задержит возвращение детей под опеку мистера Харриса?
– Согласно архивным материалам Комитета, вы никогда не возвращали детей родителям до окончания судебного разбирательства, посему в настоящее время мы смиримся с этим. А теперь давайте перейдем к цели нашего визита.
Ей пришлось уступить:
– Хорошо. Следуйте за мной.
Она снова направилась к широкой мраморной лестнице, и громкое цоканье каблуков снова покатилось гулким эхом по вестибюлю – как напоминание о ее авторитете и одновременно выражение ее негодования. Они поднялись на второй этаж и прошли через большую мрачную дверь в холл, где стоял на посту все тот же охранник по имени Джон, Он несколько удивился, увидев трех человек вместо одного, но, поскольку они явились вместе с Бледсоу, решил, что все в порядке.
– Привет, милые!
С восторженным визгом Руфь и Джошуа бросились к отцу. Том опустился на одно колено и обнял их. И почему-то на сей раз Ирэн Бледсоу не стала между ними. Джошуа был по-настоящему счастлив снова увидеть папу, Руфь просто начала плакать и не хотела отпускать Тома. На поцелуи и объятия ушло довольно много времени.
– Бедные, измученные жестоким обращением дети, – шепнул Корриган Марку.
Бледсоу заняла свое место в конце стола и предложила Марку и Корригану сесть. Они тихо сели с той стороны, где находилось место Тома.
– Хорошо, ребятки, – наконец сказал Том. – Давайте садитесь.
Они уселись на стулья с противоположной стороны стола и только тогда заметили Марка.
– Здравствуйте, пастор Ховард!
– Привет. Как дела?
– Нормально,
– У вас сорок минут, – сказала Бледсоу, главным образом для того чтобы напомнить всем, что она все еще руководит данным мероприятием.
Следующие тридцать минут общения прошли в разговорах на самые обычные темы. Руфь и Джошуа старались побольше читать и, похоже, немного наладили отношения с другими детьми в приюте – хотя Том не знал, идет ли речь о том же приюте, что и в прошлый раз, или уже о другом. Однако по школьной программе они не занимались, а это означало, что им придется наверстывать упущенное летом, если вообще придется. Рана на лбу у Руфи зажила и стала почти незаметной.
Время свидания подходило к концу, а Том знал, что до ухода он еще должен выяснить одну вещь, пока имеет такую возможность. И кроме всего прочего, он непременно должен помолиться с детьми.
– Послушайте, папе скоро уходить – так что давайте помолимся вместе.
Он дотянулся до детей через стол и взял их за руки. В этот момент они снова были семьей, и он был духовным главой, наставником и примером для подражания, каким и должен быть отец.
– Дорогой Небесный Отец, я молюсь сейчас о своих детях и прошу Тебя возвести вокруг них стену защиты. Защити их сердце и ум, дабы они никогда не усомнились в Твоей любви и Твоем покровительстве. Помоги им всегда оставаться хорошими детьми и жить в согласии с Твоей волей. Я прошу Тебя, милый Господи, помоги нам снова воссоединиться.
Марк и Корриган присоединились к молитве и слушали, как маленькая Руфь молилась за своего папочку и брата и даже за миссис Бледсоу. Потом стал молиться Джошуа, который поведал о своей любви к Христу и своем желании быть достойным слугой Господа.
Все это были не просто слова. Здесь, в этой комнате, они вели настоящую духовную борьбу – ибо, хотя государство в силах возвести непреодолимые стены вокруг детей, молитвы каждого ребенка, произнесенной в бесхитростной вере, достаточно для того, чтобы сокрушить эти стены до основания. Все они понимали и ясно чувствовали это, слушая молитвы ребятишек.
– Аминь, – сказал Джошуа.
– Аминь, – хором повторили все – за исключением Ирэн Бледсоу.
До конца свидания оставались считанные минуты. Том открыл бумажный пакет.
– Вот, Я собирался отдать вам это еще в прошлый раз.
– О, отлично! – воскликнул Джошуа, взяв свою Библию.
– Спасибо, папочка! – сказала Руфь, прижимая свою Библию к груди.
Том принес детям также несколько их любимых книг и письменные принадлежности, которые не отдал во время предыдущего свидания. Том видел, что Ирэн Бледсоу зорко следит за тем, какие вещи он извлекает из пакета, и продолжал неторопливо, открыто передавать их детям, не считая нужным что-то утаивать.
И вот, время встречи почти истекло. Джошуа с интересом листал новую книгу про китов и вдруг наткнулся на какие-то фотографии, вложенные между страниц.
Том, Марк и Корриган старались не смотреть на мальчика прямо, чтобы не привлечь внимания Бледсоу.
– Тебе нравится книга, Руфь? – спросил Том, дотягиваясь через стол до дочери, чтобы помочь ей найти надпись на титульном листе. Это движение помогло: Бледсоу напряженно следила за Томом. – Видишь, что я тут написал? «Моей дорогой доченьке Руфи. Иисус любит тебя, и я тоже!»
– Эй! – воскликнул Джошуа. – Это же тетенька из пикапа!
Бледсоу мгновенно перевела на него взгляд. Джошуа расширенными от удивления глазами рассматривал фотографии. Лицо Бледсоу заметно побледнело.
– Что ты имеешь в виду, сынок? – спросил Корриган. – Ты что, видел эту женщину раньше? Бледсоу резко вскочила на ноги.
– Мистер Харрис!
– Да? – спокойно отозвался Том.
– Да как вы смеете? Как вы смеете?]
Корриган настойчиво требовал у мальчика ответа.
– Ты узнаешь эту женщину?
– Конечно, – сказал Джошуа. – Это она вела тот пикап, в который мы чуть не врезались. Она здесь выглядит вроде как больной, да?
Бледсоу бросилась к Джошуа и выхватила у него фотографии. Она бросила на снимки короткий яростный взгляд, а потом демонстративно порвала их пополам, еще раз пополам, и еще раз, после чего смяла и швырнула в мусорную корзину.
Потом, трясясь от негодования, она повернулась к Тому:
– И что вы пытаетесь тут доказать?
– Миссис Бледсоу, вы пугаете детей, – мягко заметил Марк.
Она наставила палец в лицо Тому и заговорила дрожащим от ярости голосом:
– Вы грубо нарушили правила! Я могу устроить вам серьезные неприятности! Неужели вы полагаете, что я не могу добиться того, чтобы ваших детей навсегда забрали у вас!
Том ответил спокойно – главным образом из-за детей:
– Тогда чего же вы так испугались? Она возмущенно отрезала:
– Я ничего не испугалась! Вам меня не испугать! Том произнес слова, которые уже некоторое время повторял в уме:
– Миссис Бледсоу, мне совершенно ясно, что вы заботитесь не столько об интересах моих детей, сколько о своих собственных. В любом случае я полагаю, что вы злоупотребляете своей властью – и в отношении моих детей, и в отношении меня; и я намерен выяснить, на кого вы работаете.
