– Я бы хотел кое-что уточнить по поводу перечисленных здесь осложнений.
Maндани сверился со своей копией заключения.
– Да. Осложнения, которые могут возникнуть в результате психического расстройства.
Корригаи пробежал глазами список.
– Внешние проявления агрессивности.
– Да. Полный отход от общепринятых норм поведения, асоциальность. Приступы слепой ярости, физическое насилие по отношению к окружающим…
– А как насчет криков, рукоприкладства, нежелания подчиняться вышестоящим лицам?
– О да.
– Попытки самоубийства?
– Очень часты.
– Какое отношение это имеет к Эмбер?
Мандани на миг задумался, потом покачал головой.
– В этом смысле ее случай носит довольно легкую форму. Корриган нашел еще одно незнакомое слово.
– Что такое «копролалия»?
– Бурное, непристойное словоизвержение, чаще всего непроизвольное.
Корриган зацепился за последнее слово.
– Непроизвольное?
– Больной не в силах контролировать свою речь, словоизвержение носит спонтанный характер и может перемежаться типичными звукоподражаниями: рычанием, лаем, шипением и так далее.
– Так… А как насчет богохульства? – Корриган счел необходимым пояснить:
– Нy… издевательства, брань, сквернословие по адресу Божества?
– Да. Очень часто.
– И потом еще… измененные состояния сознания?
– Да. Состояния транса.
– И, насколько вы знаете по опыту, такого рода отклонения всегда – пли почти всегда – являются следствием глубокой эмоциональной травмы или сексуального насилия?
– Совершенно верно.
– И вы возлагаете ответственность за это на школу Доброго Пастыря?
– Да.
– Но вы не обсуждали вант предположения с преподавателями школы?
– Нет.
– Попятно. – Корриган сделал несколько пометок и перешел к следующем странице. – Похоже, журналисты опираются на чье-то твердое мнение относительного происходившего в школе, и они высказывались довольно резко о Томе Харрисе. Скажите, доктор, вы не давали им какую-либо информацию?
– Я не беседовал с журналистами лично, Нет. Корриган поднял бровь.
– Но можно ли предположить, что ваше мнение тем пли иным путем дошло до представителей прессы?
Отвечать на этот вопрос Мандани явно не хотелось.
– Полагаю, можно.
– А как насчет Комитета по защите детей? Мандани переглянулся с адвокатами. Они не казались особо встревоженными.
– Комитет по защите детей получил полную копию моего заключения, и я консультировался с ними в официальном порядке.
Для Корригана это не явилось полной неожиданностью, однако он все же почувствовал легкое раздражение.
– Так значит… они теперь считают христианскую школу чрезвычайно опасным местом для детей?
– Вам лучше спросить об этом их самих.
Корригаи слегка повысил голое.
– Что вы сказали им? – Мандани тянул с ответом.
– Что я сказал им?
– Вы регулярно консультировались с ними. Вы внушали им мысль, что христианская школа опасна для детей?
– Мне неизвестны их мысли. Корриган не стал добиваться ответа.
– Тогда, полагаю, вы не сможете объяснить и то, почему не были проведены подробные беседы со школьным персоналом и родителями учеников?
Мандани только пожал плечами.
– Я не обязан этого знать. Я не принимаю решения.
– Л тем представителем Комитета, с которым вы регулярно консультировались, случайно была не Ирэн Бледсоу?
– Да, она.
– Вы когда-нибудь слышали об учебном плане «Обретение истинного Я», по которому мисс Брювер занимается со своим четвертым классом?
– Нет, сэр.
– Значит, вам неизвестно, доктор, что мисс Брювер постоянно учит детей технике расслабления, достижения обостренных состояний сознания и вступления в контакт с внутренними наставниками?
Вопрос явно застал Мандани врасплох, но ему пришлось ответить:
– Нет.
– Вы знали, что до зачисления в христианскую школу Эмбер училась в классе мисс Брювер и занималась по упомянутому учебному плану?
Этот вопрос не понравился Мандани еще больше. Лицо его слегка помрачнело.
– Я этого не знал.
– Вам известна местная организация под названием «Круг жизни»?
– Да.
– Вам известно, что члены «Круга жизни» регулярно практикуют технику достижения измененных состояний сознания, то есть йогу, медитацию и… – Корриган сделал паузу и затем выразительно закончил:
– погружение в транс.
– Да, известно.
– Вам известно, что Люси Брэндон и ее дочь Эмбер тесно связаны с этим обществом и его деятельностью?
– Да.
Корриган не ожидал от Мандани утвердительных ответов.
Он был слегка удивлен.
– Тогда объясните мне, пожалуйста, доктор, почему вы так уверены, что ответственность за ненормальное поведение Эмбер лежит целиком и полностью на школе Доброго Пастыря?
Мандани улыбнулся.
– Я не возлагаю ответственность за поведение Эмбер на школу Доброго Пастыря; я возлагаю на школу ответственность за душевную травму, результатом которой это поведение явилось.
Корриган постарался сохранять самообладание. Этот человек начинал раздражать его.
– Но в свете происходящего в начальной школе и обществе «Круг жизни» вы можете признать, что поведение, подобное поведению Эмбер, можно развить и обусловить в ребенке и при отсутствии серьезной душевной травмы?
Мандани рассмеялся.
– Раз вы меня спрашиваете, то отвечу: я не придаю никакого значения тому, что может происходить в начальной школе или «Круге жизни». Все эти вещи, даже религиозные вопросы, я рассматриваю как нечто глубоко субъективное, к чему не стоит подходить с клинической точки зрения.
– Значит, по вашему мнению, единственной причиной поведения Эмбер является глубокая эмоциональная травма?
– Именно это я написал в своем заключении, и именно таково мое мнение.
Корриган на миг умолк. Он был разочарован, но старался скрыть это. Он снова просмотрел свои пометки, сделанные на полях медицинского заключения.
