– Хм… да.
– Действительно ли данное общество придерживается веры в духовных водителей и человеческую способность служить проводником для духов?
Люси рассмеялась, но несколько нервно.
– Ну, мы придерживаемся многих разных убеждений. У всех нас есть свои мнения по поводу способности человека служить проводником для духов. Полагаю, в конечном счете мы не задаем никаких вопросов, мы просто испытываем это на собственном опыте.
– Вы можете сказать, что Эмбер является проводником для Эмитист?
– Может быть, и так. А может, она просто притворяется, или… не знаю. Существует множество разных взглядов. Для того, чтобы понять, что хорошего можно извлечь из этого опыта, его нужно пережить самому. Просто задавать вопросы бессмысленно.
– Вам когда-нибудь приходило в голову, что Эмитист это дух?
Казалось, Люси ошеломило подобное определение.
– Дух?
– Да, духовный водитель, или верховный учитель, или бестелесная сущность с астрального плана. Эти термины вам знакомы, не так ли?
Она улыбнулась, явно удивленная.
– Вы хорошо осведомлены в подобных вопросах, да? Корриган любезно улыбнулся в ответ:
– Я постарался как следует выполнить свое домашнее задание. Но, как вы полагаете, могла ли эта Эмитист быть духом-водителем? Возможно ли такое?
Люси нахмурилась и уставилась в стол, напряженно обдумывая это предположение.
– Некоторые так считают. Я до сих пор не знаю, что думать.
Коррнган сделал пометку в блокноте.
– В любом случае 28 марта между мистером Харрисом и Эмитист произошло столкновение. Вы помните, как вы узнали об этом событии?
– Да. Мистер Харрис позвонил мне на работу. Его рассказ встревожил меня, поэтому я отправилась в школу.
– Он рассказал вам, что именно случилось?
– Да. Он сказал, что Эмбер… О, я не помню точные слова мистера Харриса, но суть их заключалась в том, что он посчитал Эмбер одержимой бесом и попытался изгнать беса из нее. Я была вне себя от ярости. Мне никогда не доводилось слышать о подобных вещах.
– Вы никогда не слышали об изгнании бесов? Люси ответила ожесточенным тоном.
– Это чисто христианская идея, вымысел церковников – и меня возмутил факт насилия над моей дочерью! Способность проводить духов – великий дар, особый талант; он не имеет никакого отношения к религии!
– Но вы понимаете, что Библия учит иначе? – Люси была разгневана и уязвлена.
– Мистер Корригаи, Эмбер – просто ребенок, ребенок, обладающим особым даром! Она не должна объяснять мне природу своего дара или защищать свое право на тот или мной духовный опыт. Я никогда по давила на дочь и не нарушала ее душевный покои, я просто любила Эмбер и просто позволяла ей пользоваться этим даром к любому возможному ее благу и благу всех остальных. Она всего лини, ребенок, не теолог, не ученый, не священник и не юрист, а имеет ли десятилетняя девочка силу противостоять… – она поколебалась, но затем резко выпалила:
– твердолобым, предубежденным религиозным фанатикам в этой школе, которые злоупотребляют своей властью и своим правом старшинства, не обнаруживают терпимости и понимания и просто… просто нападают, набрасываются на нес, кричат н обзывают ее одержимой…
Она закрыла лицо ладонями. Корриган хотел уже было объявить перерыв, но тут Люси взяла себя в руки и закончила:
– Они не имели права так обращаться с моей дочерью, выделять се из прочих детей и преследовать просто за то, что она по такая, как все.
Корриган решил, что пора перейти к следующему вопросу:
– Что вы обнаружили по прибытии в школу? Как Эмбер себя чувствовала?
Люси на миг задумалась, вспоминая.
– Она… она сидела в школьном офисе и выглядела ужасно. Она казалась страшно усталой и, помню, была мокрой от пота… с растрепанными волосами. Она была расстроена… подавлена. Когда мы приехали домой, я обнаружила на теле Эмбер несколько синяков, словно она с кем-то отчаянно боролась. Я была просто в шоке. – Люси начала закипать. – У меня в голове не укладывалось, что такое могло произойти с моей дочерью, к тому же в христианской школе, где… Знаете, когда-то я считала, что христианская школа – самое хорошее место для Эмбер, безопасное место. Я не предполагала, что христиане могут дойти до такого безобразия. Но они дошли.
Корриган мяско спросил:
– Миссис Брэндон, а об этом происшествии помнит сама девочка – то есть Эмбер как Эмбер? Она смогла рассказать вам о случившемся?
Люси все еще старалась успокоиться.
– Не помню, чтобы она когда-нибудь находила силы прямо говорить об этом происшествии. Для этого ей нужно было превращаться в Эмитист.
– Значит, о случившемся вам рассказала Эмитист?
– Эмбер, которая изображала Эмитист или позволяла Говорить через себя Эмптист. Да.
Корриган на мгновение задумался.
– Миссис Брэндон, когда Эмбер превращается в Эмитист, а потом снова становится самой собой, она помнит что-нибудь из того, что говорила пли делала Эмитпст?
Люси улыбнулась немного смущенно.
– Ну… она говорит, что не помнит.
– Хорошо. Так или иначе, этот инцидент произошел 28 марта, но вы забрали Эмбер из школы только 20 апреля. Вы можете объяснить, почему после такого возмутительного случая, после таких несправедливых, пристрастных действий против Эмбер вы все-таки оставили девочку в школе?
– Я…
– Очевидно, в течение этого месяца вы консультировались с адвокатом?
– Да.
Корриган положил на стол фотокопию рукописного документа.
– В числе прочих материалов по делу мы располагаем этой фотокопией дневника с записями, сделанными вашей рукой. Вы узнаете его?
– Да.
– Следовательно, между 28 марта и 20 апреля вы вели подробные записи о ходе занятий в школе… – Корриган перелистал страницы фотокопии. – Вы отмечали все уроки, стихи из Библии на каждый день, факты нарушения дисциплины, записывали задания по Библии… очень подробный отчет.
– Да.
– Не значит ли это, что в течение последнего месяца, пока Эмбер продолжала посещать занятия, вы вели эти записи, поскольку твердо решили возбудить против школы судебный процесс?
Тут резко вмешался Джефферсон:
– Я протестую, мистер Корриган! Это всего лишь догадки и предположения, по имеющие под собой никакого основания.
– Что ж, давайте подведем под них основание. Миссис Брэндон, вскоре после 28 марта вы обращались за советом к знакомому юристу, члену «Круга жизни», по поводу этого дела? Люси даже слегка пожала плечами.
