— Все, я готова! — повернулась она к Томми.
Он кивнул, дописал еще пару строк, вырвал из блокнота листки, сложил их в несколько раз и встал.
— Возьми. Это мой отчет обо всем, что здесь случилось. Пусть на всякий случай у тебя будет.
Стараясь не думать о том, что значит «на всякий случай», Клодин сунула тугой бумажный сверточек в карман.
— Теперь слушай, — продолжал Томми, в его взгляде появилась та же жесткая веселость, что и вчера перед уходом. — Мы с тобой сейчас пойдем к шейху. Раз, ты говоришь, у него телефон не отключен — то, возможно, и выход на систему спутниковой связи есть. Ты пойдешь первой, я сзади. Не оглядывайся, просто знай, что я рядом. Если кого-то увидишь — не пытайся бежать. Говори любую глупость: что тебе срочно нужно к шейху, что тебе хочется воздухом подышать… все, что угодно, главное, погромче и помногословнее. Если куда-то поведут — иди, не спорь. Все ясно?
— Да, — кивнула Клодин.
Она сама не понимала, страшно ей или нет. Сердце колотилось, по коже бежали мурашки.
Томми улыбнулся — и от его улыбки в каюте словно легче стало дышать.
— Ничего не бойся. Помни — я рядом! Ну — пойдем?!
— Да, сейчас.
Она уже шагнула к двери — первой, потому что выходить тоже нужно было первой — когда Томми придержал ее за плечо.
— Я понимаю, что сейчас неподходящий момент… Ты выйдешь за меня замуж?
— Да. Да, конечно! — за человека, который в такую минуту способен подумать об этом — не задумываясь!
— Ну и хорошо. — Он кивнул, поцеловал в щеку. — А теперь иди — и ничего не бойся.
Первые пару десятков метров она шла, не чувствуя под собой ног и не особо глядя по сторонам. В голове крутилось лишь одно: «Он мне сделал предложение! Сделал все-таки, сделал!»; перед глазами проносились восхитительные картины их будущего венчания. На ней будет длинное белое платье с расшитым жемчугом лифом и струящейся юбкой, белые кружевные перчатки; а букет из роз — пусть даже говорят, что розы это банально, все равно…
Автоматчика в углу холла Клодин заметила, лишь когда он окликнул ее — отшатнулась и застыла на месте, оторопело глядя на него: откуда он здесь взялся?!
— Эй! — террорист повел автоматом — и без переводчика было ясно, что он требует, чтобы она подошла.
Первым, инстинктивным желанием было сделать обратное, то есть пуститься наутек. Забыв указания Томми, Клодин обернулась — его нигде видно не было.
«Он где-то здесь!» — утешила она себя и на ватных ногах двинулась к террористу, скорчив при этом самую глупую мину, на какую была способна, и тараторя на ходу:
— Прошу прощения, мне нужно срочно подняться к мистеру Абу-л-хаиру, я у него, кажется, забыла кольцо…
Тип, надо сказать, был малосимпатичный — неопрятная черная щетина покрывала все его лицо, чуть ли не до масленых, слегка навыкате глаз; губы — полные, красные и влажные, словно он их все время облизывал, смотрелись на фоне этой щетины какими-то непристойно голыми.
— Чего? — переспросил он.
— Кольцо, говорю, забыла, — Клодин пальцем нарисовала в воздухе круг, — колечко… с бриллиантом…
Как рядом с автоматчиком вдруг оказался Томми, она не поняла; увидела лишь бесшумно вынырнувшую сбоку тень и неуловимо-быстрое движение руки. Казалось, удар был совсем слабым — но террорист, рухнув на колени, схватился обеими руками за горло, захрипел и упал ничком.
Томми несколько секунд смотрел на него, потом поднял взгляд на Клодин.
— Ну что — ты в порядке?
— А… — придушенно пискнула она, — ты его?!..
— Да. Только не вздумай плакать!
— Да-аа… — закивала Клодин, сказать вслух что-нибудь более внятное не получалось. В горле стоял комок — не продохнуть; теперь, задним числом, ей постепенно становилось страшно, и страшнее всего было смотреть на распростертое у ее ног тело. Главное, непонятно почему — ведь схватить ее этот тип уже не мог.
— Сейчас я его уберу, чтобы в глаза не бросался, — словно угадав ее мысли, сказал Томми.
— К… куда?
— В лифт.
— Но лифт же не работает! — напомнила Клодин и лишь потом поняла, что сморозила глупость: его же не катать вверх-вниз нужно, а спрятать. Спросила, сама не зная зачем. — А чего ты без куртки?
Желтой куртки на Томми не было, только синяя водолазка со слишком короткими для него рукавами.
— Она шуршит. Я бы не смог в ней к нему близко подобраться. — Взяв за плечи, развернул Клодин лицом к стене. — Закрой глаза, упрись в стену ладонями и так постой немного, приди в себя. Дыши медленно и глубоко.
После нескольких глубоких вдохов неуемное желание говорить и впрямь сошло на нет. Когда Томми коснулся ее локтя:
— Все, пошли. — Клодин лишь молча кивнула. Украдкой покосилась туда, где раньше лежало тело — там было пусто.
До верхней палубы они дошли без дальнейших приключений. Лишь однажды откуда-то издалека донеслись голоса — Клодин замерла, боясь даже дыхнуть, но Томми подтолкнул ее: «Иди!»
Перед тем, как вступить на последний, выводящий уже непосредственно в библиотеку пролет лестницы, он шепнул:
— Иди снова впереди.
Свет в библиотеке был потушен, лишь вдоль стен, между стеллажами, тускло мерцали узкие высокие бра, похожие на светящиеся колонны из розового мрамора.
Клодин сделала шаг, другой… и вздрогнула, заметив сидевшего на корточках, спиной к стене Зияда. Глаза его были закрыты, похоже, он дремал.
Шарахнулась назад, на лестницу. Томми обхватил ее за плечи, спросил на ухо:
— Что там?
— Там Зияд. Слева, у дверей шейха. Сидит, спит, кажется. Он… — Клодин запнулась, — он меня защищал… — Хотела сказать «не убивай его!» — но ничего больше вымолвить не успела.
— Стой здесь, пока я не свистну! — шепнул Томми и выскользнул наружу.
«Не убивай… пожалуйста, не надо!» — закрыв глаза и уткнувшись лбом в стену, попросила она хотя бы мысленно; прислушалась — ни шороха, ни шума борьбы…
Свист, тихий, но вполне различимый, раздался внезапно. Она выскочила наружу — Томми, присев над лежавшим ничком Зиядом, обматывал веревкой его сведенные за спиной руки.
Живой — иначе было бы незачем связывать, обрадовалась Клодин.
Томми действовал быстро и умело: не прошло и минуты, как парень был скручен по рукам и ногам. Сопротивляться он не пытался, лежал тихо и неподвижно.
— А чего он… чего он не шевелится? — спросила шепотом Клодин.
— Спит, — так же шепотом ответил Томми; фыркнул, мотнул головой — его ухмылка была заметна даже в тусклом свете бра. — Сейчас, подожди.
Подхватил Зияда подмышки, утащил за диван и вернулся один.
