– Зачем вы показываете мне это? – спросила она.
– Потому что Шарифи погибла из-за этого. За два дня до пожара я подслушал ее разговор с Войтом. Они ругались. Она сказала Войту, что все о нем знает, и угрожала пойти к Хаасу. И если понадобится, то и через голову Хааса к высшему руководству. Она называла имена больших людей. Пятизвездные имена.
– А генерала Нгуен?
Дааль кивнул.
– И что говорил Войт?
– Ничего такого. Я думаю, она застала его врасплох. И Войт был не из тех, кто спорит, глядя в глаза. Он мог добиться, чего хотел, одним ударом ножа в спину.
Ли подняла забытый стакан с пивом и сделала глоток. Пиво было травянисто-горьким на вкус и теплым, как кровь, и сейчас вызывало неприятные воспоминания.
– Вы думаете, что Шарифи угрожала пойти к Хаасу, и Войт убил ее? И что пожар был… ну, прикрытием? У вас есть какие-либо доказательства?
Дааль пожал плечами.
– Это ваша работа.
Ли снова посмотрела на цифры.
– Войт не мог самостоятельно решиться на это. Кто управлял его действиями?
– Кто-то. Кто соприкасался с этим и знал. Но кто… это ваша проблема.
– И сколько этот кто-то заставлял Войта платить вам?
– Ничего. Он просто заставлял меня подписывать журналы начальника шахты и держать язык за зубами. Он предлагал то, что можно было бы назвать негативной мотивировкой. Кроме того, я все равно бы это делал. У меня есть серьезные причины выставлять службу безопасности в неблагоприятном свете.
– Могу себе представить, – сказала Ли.
Она пощупала языком то место, где был ее зуб, и подумала о том, что Дааль мог бы и ее выставить так же.
– Я свел эти цифры вместе, поскольку был абсолютно уверен, кого они будут обвинять, если их поймают. – Он снова пожал своими костлявыми плечами. – Продажный начальник шахты. Самая старая история в нашей профессии. И кроме того, мне нужно было иметь достаточно информации, чтобы я мог серьезно обвинить Войта.
– Разумно, – сказала Ли. – Но зачем вы рассказываете об этом мне? Почему бы не рассказать обо всем шахтерам? Профсоюзные деятели теперь мучаются по ночам из-за погибших шахтеров не более, чем политики из-за погибших солдат.
Дааль посмотрел в окно. Его глаза выглядели ледяными при слабом дневном свете. Глаза овчарки. Глаза волка.
– Шарифи погибла в очень неподходящее время, – сказал он, произнося слова медленно, обдумывая каждое, словно старался передать очень сложное сообщение по ненадежному каналу связи. – Мы хотим убедиться, что в шахте не будет представителей ООН. Если для этого нужно помочь вам закончить расследование и уехать, то мы поможем. И лично для вас… было бы хорошо больше здесь не находиться. Крайний срок, – он взглянул на Рамиреса, – две недели?
– Не более того, – ответил Рамирес.
Ли, затаив дыхание, посмотрела по очереди на обоих мужчин.
– Вы с ума сошли, – сказала она. – Вы планируете заблокировать шахту. И думаете, что Секретариат будет спокойно взирать на то, что вы закроете их лучший источник квантового конденсата? Да они прикажут вас распять!
– А что может сделать с нами ООН страшнее того, с чем сталкиваются шахтеры, приходя каждый день на работу? – спросил Рамирес. – Кроме того, это не ваша проблема. Если, конечно, вы не хотите сделать эту проблему вашей.
– Ох, уж нет. Это – ваша драка. Я еще с ума не сошла.
– Тогда я предлагаю вам свернуть расследование и убраться с Компсона сразу же, как представится возможность.
Ли еще раз посмотрела на обоих, сделала последний глоток пива и отодвинула стакан от себя.
– Ну и на чем мы остановились? – спросила она Дааля.
– На том, что договорились, – ответил он. – И пожалуйста, следуйте этому договору. Я не хочу, чтобы с вами произошло что-нибудь неприятное.
Рамирес вытянул свои длинные ноги, и табурет поехал под ним назад, заскрипев по половицам.
– Вы знаете, что такое похоронное извещение, майор?
– Перестаньте пугать меня, Лео. Я знаю об этом гораздо больше вас. И я вовсе не планирую, чтобы меня пристрелили на улице, как собаку. Не важно, сделают ли это члены «Молли Магвайрс» или богатенький сопливый сынок, играющий в политику на угольных шахтах.
Дааль неожиданно рассмеялся.
– Ты ни капли не изменилась, Кэти. Представляю, какой страх ты наводишь на людей.
Он взял микрофишу со стола и углубился в нее взглядом. Рамирес встал и протиснулся через переходный шлюз, закрыв штору за собой. Ли направилась к выходу, но до того, как она вышла, Дааль обошел стол с другой стороны и взял ее за руку.
– Кэти, – сказал он так тихо, чтобы Рамирес не смог услышать. – Если тебе что-нибудь понадобится, спроси у меня. Я ничего не обещаю, но… Брайан будет знать, где меня найти. Поняла?
Ли кивнула и вышла в переднюю.
Маккуин сидел за столом. Он держал мальчика на коленях и пальцами крутил кусок цветной проволоки, играя с ним. Женщина стряпала что-то у очага. Она даже не подняла головы, когда Ли и Маккуин уходили.
Пройдя несколько ступенек вниз по проходу, Ли остановилась.
– Подожди здесь, – сказала она.
Дааль открыл дверь. Увидев Ли, он молча уступил ей дорогу. Женщины и ребенка уже не было. Кто-то потушил угли в очаге, погрузив комнату в темноту. В комнате стало прохладней. Дааль закрыл дверь и оперся на нее, все еще держа руку на замке.
– Да? – спросил он.
– Мирc Перкинс, – сказала Ли. – Где она?
– А стоит ли? – тихо спросил Дааль.
– Просто ответь мне.
– Зачем?
– Я хочу ее увидеть.
– Нет, не хочешь, – сказал Дааль раздраженным тоном. – Ты больше не наша. Делай свою работу и уезжай. Забудь то, что, как тебе кажется, ты помнишь. Она хотела, чтобы было так. И так хотел твой отец. Ты обязана им. Поэтому сделай так.
Ли не ответила. Дааль открыл дверь, и она вышла мимо него на бледный солнечный свет.
Через полчаса она и Маккуин были уже на станционном челноке. Она пересказала ему отредактированную версию своего разговора с Даалем. Она не упомянула угрозы блокирования шахты и последних слов, сказанных ей Даалем.
– Значит, – сказал он, выслушав Ли, – Войт подделывает записи в книгах. Шарифи узнает об этом, угрожает рассказать обо всем Хаасу. Войт убивает ее. И полный порядок.
– Слишком полный. Во-первых, не доказано, что Войт действительно убил ее. Далее в цепочке тех, кому Войт мог просто раздавать деньги, стояло не менее пятнадцати человек, и у каждого из них такая же мотивация, как и у него. Во-вторых, что убило или кто убил Войта? В-третьих, что делала Белла внизу и кто перенес тела после того, как она увидела их? В-четвертых, что, черт возьми, явилось первопричиной пожара?
