Я попробовал представить себе, что чувствовал Фил Эштон, когда выбрался из нашего с Фуллером симулятора. Затем мои мысленные устремления поднялись еще на одно деление выше — в Верхний Мир. Как там, наверху? Насколько он отличается от фальшивой реальности, которую я знаю?
Тут я понял, что он не может отличаться так уж сильно. Мир Фила Эштона, поддерживаемый электронными потоками в симуляторе Фуллера, по замыслу представляет собой копию моего мира — для того, чтобы прогнозы, которые должно поставлять нам это виртуальное мироздание, можно было с пользой применять у нас.
Аналогичным образом мой мир должен повторять тот, Верхний Мир. Большинство социальных институтов, наверное, повторяются. Наша культура, история, наше наследие и судьбы должны соответствовать.
И Большой Оператор вместе со всеми другими людьми там, наверху, должны быть людьми, как и мы, поскольку наше существование имеет для них смысл только в том случае, если мы представляем собой их аналоги.
За окном темнота стала менее густой под яркими лучами прожекторов. Свет от них заиграл на кронах деревьев. Затем я услышал свист аэромобиля, появившегося вслед за светом.
Я открыл дверь, выскочил во двор и начал пробираться, пригнувшись, вдоль ограды, держа перед собой винтовку.
Аэромобиль приземлился, его прожекторы погасли и замолк двигатель. Я принялся, прищурившись, вглядываться в ночную темноту, внезапно ставшую почти непроницаемой.
Это была не полицейская машина. И в ней находился всего один человек.
Дверь открылась, и водитель наполовину высунулся наружу.
Я спустил курок моей лазерной винтовки.
Отсвет от широкого луча малинового цвета очертил лицо… Джинкс Фуллер! И в тот же самый, такой жутко неловкий момент я увидел, как она свалилась на землю.
С криком «Джинкс!» я отшвырнул винтовку и помчался к поляне, безгранично благодарный сам себе за то, что настроил луч на низкую мощность, которая лишь временно оглушает…
Было далеко за полночь, а я все еще ходил взад-вперед по коттеджу в ожидании, когда Джинкс придет в себя. Но я знал, что она останется без сознания еще какое-то время, так как лазерная струя задела ее голову. Тем не менее, благодаря значительной ширине луча, страдать от последствий удара девушке предстояло недолго.
В течение ночи бесчисленное количество раз я принимался шарить в темноте, чтобы сменить очередное мокрое полотенце на ее голове. Но лишь когда сквозь занавески начал пробиваться рассвет, Джинкс застонала и поднесла слабую руку ко лбу.
Она открыла глаза и улыбнулась:
— Что случилось?
— Я выпустил в тебя луч, Джинкс, — с чувством раскаяния признался я. — Я не хотел. Думал, что ты конт… полицейский.
Я поправил себя вовремя. Мне никак не следовало усложнять ситуацию, заново вернув ей воспоминания о запретном знании.
Джинкс попыталась принять сидячее положение. Я помог девушке, поддержав рукой ее спину.
— Я… я услышала о беде, в которую ты попал, — сказала она. — И должна была приехать.
— Тебе нельзя было этого делать! Кто знает, что с тобой может случиться. Тебе нельзя здесь оставаться!
Она попробовала встать на ноги, но лишь свалилась обратно на кушетку. На какое-то время она оказалась не способна передвигаться без посторонней помощи.
— Нет, Дуг, — возразила она. — Я хочу остаться здесь, с тобой. Я вылетела сюда, как только узнала.
С моей помощью она, наконец, встала на ноги и приникла ко мне, тихо плача и прижавшись щекой к моей щеке. Я обнял ее так, как будто она могла оказаться единственным реальным существом во всем этом иллюзорном мире. И пошатнулся, ощутив всепоглощающее чувство утраты. Всю мою жизнь я хотел иметь с собой рядом человека, подобного Джинкс. Однако я не был счастлив оттого, что нашел ее. Ибо для нас не существует другой реальности, кроме выбросов смещающихся импульсов в цепях электронного симулятора.
Джинкс слегка подалась назад и сочувственно посмотрела мне в лицо, затем снова приникла ко мне и страстно прижала свои губы к моим. Словно она тоже знала, что должно было произойти.
Целуя Джинкс, я с тоской думал о том, как могла бы сложиться жизнь. Если бы только Большому Оператору удалось уничтожить симулятор Фуллера! Если бы только я по-прежнему работал в «Реэкшенс», и тогда я мог бы сделать это сам! Если бы Симулектронщик в той Верхней Реальности переориентировал меня, как Он это сделал с Джинкс!
— Мы останемся вместе, Дуг, — прошептала она. — Я никогда тебя не покину, дорогой!
— Но тебе никак нельзя со мной оставаться! — запротестовал я.
Неужели она не понимает, насколько все безнадежно? Уже сам факт того, что жизни моей угрожает Спекли со своей полицией, перечеркивает все мои надежды.
И вот я снова в замешательстве. Я вновь вынужден рассматривать разумные альтернативы. Либо любовь Джинкс ко мне так безгранична, что ей не страшны никакие преграды, либо Джинкс просто не знает обо всех тех обвинениях, которые выдвинули против меня копы. Конечно, она не слышала, каким образом был убит Коллингсворт, — иначе сейчас ее здесь бы не было.
— Ты знаешь, что меня разыскивают по обвинению в убийстве твоего отца? — спросил я.
— Ты не делал этого, дорогой!
— А про… Эвери Коллингсворта тебе все известно?
Она замялась:
— Ты не… не мог… не мог совершить такого…
Она говорила таким тоном, словно совершенно не сомневается в этом. Значит, она по-настоящему любит меня и верна мне. Теперь я был даже благодарен Им за то, что Они так успешно перепрограммировали Джинкс, что ей теперь не угрожает та опасность, с которой сталкиваюсь я.
Джинкс схватила меня за руку и повлекла по направлению к двери.
— Может быть, мы сможем вырваться, а, Дуг? Мы найдем какое-нибудь место, где сумеем укрыться!
Я не шевельнулся, а Джинкс ослабила свои пальцы, и моя рука повисла, освободившись от ее хватки.
— Нет, — уныло произнесла девушка, — некуда пойти. Они найдут нас.
Джинкс не знала, насколько она права. И я испытал необыкновенное облегчение потому, что она совершенно не осознавала, как двусмысленно звучит слово «они»!
Снаружи послышался какой-то шум, и я поднял винтовку. Подойдя к окну, я раздвинул шторы, но увидел лишь олениху, перескакивающую через изгородь, чтобы добраться до ныне пустой кормушки для животных.
Встревожившись, она подняла морду и посмотрела на коттедж. Моя тревога унялась, и я вернул шторы на прежнее место. И тут я насторожился. В это время года в этих местах олени появлялись редко. Я снова выглянул в окно. Животное направилось к машине Джинкс, остановилось на небольшой дистанции и начало рассматривать открытую дверцу.
Я покрепче сжал лазерную винтовку. Олени в Нижнем Мире могут быть всего лишь частями реквизита, лишь тенями, отбрасываемыми сверху на иллюзорную окружающую среду, чтобы усиливать впечатление реальности. Но возможно, и они, подобно реактивным единицам-людям, воспринимают свою псевдофизиологию как подлинную.
