— Понятно. Значит, волкам?
— Ну мегерам!
— Таким своеобразным способом ты пытаешься меня убедить, что Меган Пенуорти отнюдь не такая, какой она мне кажется?
— Вовсе нет. Не сомневаюсь, что она именно такая и во многом осталась прежней очаровательной девочкой, просто я не принадлежу к числу тех людей, которым общение с ней доставляет огромное удовольствие.
Герцогиня устало вздохнула.
— Будь любезен вспомнить, что не по моей вине ты вынужден был на время исчезнуть. Я всего лишь воспользовалась этой ситуацией, по своему усмотрению выбрав место твоего добровольного изгнания. Всю свою сознательную жизнь ты провел в ожидании брака с Марианной и, естественно, ни на кого другого не смотрел. Но брак не состоялся, помолвка была расторгнута, и следовало немедленно подыскать другую невесту. Но ты этого не сделал. Решив, что потерял веру в настоящую любовь, ты полностью ушел в дела, иногда отвлекался от них на общение с друзьями. Между тем ты отлично знаешь, какая на тебе лежит ответственность. Ты должен выполнить свой долг — жениться и произвести на свет наследника рода Ротстонов.
— Старая песня… — проворчал Девлин.
— Да! Потому что настаивать на этом — мой святой долг, а уж я о своем долге никогда не забываю.
— Но разве я свой долг не исполнил?
— Перестань огрызаться! — потеряв терпение, сердито воскликнула герцогиня. — Да, ты женился. Но если эта девушка тебе не нравится, зачем ты это сделал?
— Кто сказал, что не нравится? Не нравится ее отношение ко мне — так будет вернее. Но какого черта?! Это не имеет значения и не мешает мне желать ее каждый раз, когда она проходит мимо, и даже тогда, когда ее нет рядом, желать в любое время дня и ночи, если уж на то пошло!
— Сделаю вид, что ничего этого не слышала.
— Прошу прощения!..
— То-то же! — возмущенно ответила герцогиня. — Ну а теперь, Девлин, прежде чем я дойду до белого каления, скажи мне наконец, в чем истинная причина твоих горестей?
— Она меня не любит.
Глава 37
— Он меня не любит.
Крайне удивленная тем, что Меган ответила на ее вопрос точно так, как ответил на него прошлым вечером Девлин, Люсинда Сент-Джеймс откинулась на спинку кресла и задумалась. Она ожидала совсем иного — может быть, вспышки гнева, как проявления слишком эмоционального характера, о чем говорил Девлин, или надменного безразличия. В конце концов, что касается красоты, то крошка превзошла все ожидания Люсинды. И герцогиня даже не предполагала, что увидит ее в столь же подавленном настроении, в каком пребывал ее внук, когда она задала ему тот же самый вопрос.
Она заехала к молодой герцогине Ротстон ранним утром и была принята в парадной гостиной, которая представляла собой огромное роскошное помещение, где Девлин обычно проводил встречи. Эта комната, по длине превышавшая тридцать футов, отделяла его личные покои от апартаментов жены.
Поначалу Меган держалась несколько скованно, но после того как они вспомнили свою первую встречу, стала менее церемонной, и на какое-то мгновение герцогиня вновь увидела перед собой жизнерадостную и простодушную девочку, какой Меган была шесть лет назад. Правда, тогда глаза ее не омрачала та глубокая печаль, которую теперешняя Меган старалась скрыть. Это и побудило Люсинду задать ей свой вопрос, с которым она накануне обратилась к Девлину. Ответ Меган стал для нее своего рода откровением.
— Что заставляет тебя так думать? — осторожно, мягким, проникновенным голосом спросила Люсинда, ибо прекрасно понимала, что там, где речь идет о сердечных делах, требуется предельная деликатность.
— Если мужчина любит тебя, он должен сказать об этом, верно? — ответила Меган.
— Пожалуй, ему действительно следует это сделать.
— Ну а Девлин сказал, что я погубила его жизнь. Понимаете, он не хотел на мне жениться. Он приложил массу усилий, чтобы отговорить меня от этой идеи.
— Идеи? — сказала Люсинда. — Стало быть, ты уже заранее решила выйти за него замуж?
— За герцога, а не за него.
— Но, дорогая моя, он и есть герцог.
— Теперь я это знаю, но не знала, когда выходила за него замуж.
— Тогда за кого же, по-твоему, ты выходила замуж?
— За конюха. Разве вы не знали, что Девлин выдавал себя за конюха?
— Он вынужден был так делать, но теперь, слава Богу, вся эта история закончилась, так что оставим эти глупости… Неужели ты нисколько не рада тому, что в конце концов твой супруг оказался не конюхом, а герцогом?
— Рада? — воскликнула Меган. — Он обманул меня. Я была чертовски зла! О! Прошу прощения, ваша светлость!
— Дорогая, мы теперь члены одной семьи, и я надеюсь, что ты станешь называть меня просто герцогиней и не будешь стесняться говорить и делиться всем, что у тебя на душе, — плохим и хорошим. — Старая леди наклонилась и доверительно шепнула ей на ухо:
— Я ведь и сама иногда не прочь выругаться. Заметь, не в обществе и не там, где меня мог бы услышать мой драгоценный внучек. Он считает меня чем-то вроде ангела во плоти — как и должно быть — и если обнаружит, что я отнюдь не безгрешна, то мне будет трудно делать ему выговоры за ругань, правда?
Меган кивнула в знак согласия и улыбнулась, и с этого момента они стали друзьями.
— Мне очень жаль, что я иногда бываю несдержанна на язык. Но с другой стороны, Девлин получает такое удовольствие, осуждая мои дурные привычки, что, пожалуй, было бы эгоистичным пытаться избавиться от них.
Люсинда рассмеялась.
— Ты именно то, что нужно этому мальчишке, — твердо заявила она. — Кто-то ведь должен наконец вытрясти из него надменность и высокомерие.
— Он так не считает, — ответила Меган, снова впадая в уныние.
— Ты все еще недовольна тем, что он герцог, а не конюх?
— Да! То есть нет… не знаю, — со вздохом сказала Меган.
— Одно я знаю совершенно точно: он считает, что ты в восторге от его титула и его конюшен. Меган состроила гримаску.
— Это говорит о том, какой он непроходимый тупица. Я сказала, что собираюсь выйти замуж за Эмброуза Сент-Джеймса только для того, чтобы положить конец всем унижениям и оскорблениям Девлина-конюха, которые я терпела от него с тех самых пор, как он появился в Саттон-Мэнор. Конечно, так просто он этого оставить не смог: ему непременно хотелось выяснить, почему я остановила свой выбор именно на герцоге Ротстоне. Но я вовсе не была намерена сообщать настоящую причину своего замысла. Ведь его это никак не касалось. Поэтому я сказала, что мне нравится титул герцога и его конюшни — просто для того, чтобы отделаться от дальнейших расспросов. — И тут Меган испуганно раскрыла глаза: она все поняла. — Боже мой! На его месте я бы тоже пришла в бешенство: ведь он и был этим герцогом!
