Снова наступило молчание. Вот дьявольское положение! Ровно двенадцать часов они находятся на Меркурии – и уже попали в такую скверную переделку. Меркурий всегда считался самой каверзной планетой во всей Солнечной системе, но это уже слишком!
Пауэлл произнес:
– Начни сначала и рассказывай по порядку.
Они вошли в радиорубку. Оборудование ее, не тронутое за десять лет, прошедших с Первой экспедиции, уже слегка устарело. Для техники эти десять лет значили очень много. Сравнить хотя бы Спиди с теми роботами, которых производили в 2005 году. Правда, за последнее время достижения Роботехники были особенно головокружительны.
Пауэлл осторожно потрогал еще блестевшую металлическую поверхность. Все, что было в комнате, казалось каким-то заброшенным и производило бесконечно гнетущее впечатление. Как, впрочем, и вся станция.
Донован тоже это почувствовал. Он сказал:
– Я попробовал связаться с ним по радио, но без всякого толку. На солнечной стороне радио бесполезно – во всяком случае на расстоянии больше двух миль. Отчасти поэтому и не удалась Первая экспедиция. А чтобы наладить УКВ, нам нужна не одна неделя…
– Оставим это. Что же все-таки ты выяснил?
– Я поймал немодулированный сигнал на коротких волнах. По нему можно было только определить положение Спиди. Я следил за ним два часа и нанес результаты на карту.
Донован достал из заднего кармана пожелтевший листок пергамента, оставшегося от неудачной Первой экспедиции, и, швырнув его на стол, яростно прихлопнул ладонью. Пауэлл следил за ним, стоя поодаль и скрестив руки на груди. Донован нервно ткнул карандашом:
– Этот красный крестик – селеновое озеро.
– Которое? – прервал его Пауэлл. – Там было три. Их все нанес для нас Мак-Дугал, перед тем как отсюда улететь.
– Я, конечно, послал Спиди к самому ближнему. Семнадцать миль отсюда. Но не в этом дело. – Голос Донована дрожал от напряжения. – Вот эти точки обозначают положение Спиди.
В первый раз за все время напускное спокойствие Пауэлла было нарушено. Он схватил карту.
– Ты шутишь? Этого не может быть!
– Смотри сам, – буркнул Донован.
Точки, обозначавшие положение робота, образовали неровную окружность, в центре которой находился красный крестик селеновое озеро. Пальцы Пауэлла потянулись к усам – несомненный признак тревоги.
Донован добавил:
– За два часа, пока я за ним следил, он обошел это проклятое озеро четыре раза. Похоже на то, что он собирается кружиться там без конца. Понимаешь, в каком мы положении?
Пауэлл взглянул на него, но ничего не сказал. Конечно, он понимал, в каком они положении. Все было просто, как цепочка силлогизмов… От всей мощи чудовищного меркурианского солнца их отделяли только батареи фотоэлементов. Фотоэлементы были почти полностью разрушены. Спасти положение мог только селен. Селен мог достать только Спиди. Он не вернется – не будет селена. Не будет селена – не будет фотоэлементов. Не будет фотоэлементов… Что же, медленное поджаривание один из самых неприятных видов смерти.
Донован яростно взъерошил свою рыжую шевелюру и с горечью заметил:
– Мы осрамимся на всю Солнечную систему, Грег. Как это все сразу пошло к черту? “Знаменитая бригада в составе Пауэлла и Донована послана на Меркурий, чтобы выяснить, стоит ли на солнечной стороне открывать рудники с новейшей техникой и роботами”. И вот в первый же день мы все испортили. А дело ведь самое простое. Нам этого не пережить.
– Об этом заботиться не приходится, – спокойно ответил Пауэлл. – Если мы срочно что-нибудь не предпримем, о переживаниях не может быть и речи. Мы просто не выживем.
– Не говори глупостей! Может быть, тебе и смешно, а мне нет. Послать нас сюда с одним единственным роботом – это просто преступление! Да еще эта твоя блестящая идея – самим починить фотоэлементы.
– Ну, это ты напрасно. Мы же вместе решали. Ведь нам всего-то и нужно килограмм селена, диэлектрическая установка Стиллхэда и три часа времени. И по всей солнечной стороне стоят целые озера чистого селена. Спектрорефлектор Мак-Дутала за пять минут засек целых три. Какого черта! Мы же не могли ждать следующего противостояния!
– Так что будем делать? Пауэлл, ты что-то придумал. Я знаю, иначе бы ты не был таким спокойным. На героя ты похож не больше, чем я. Давай выкладывай!
– Сами пойти за Спиди мы не можем. Во всяком случае здесь, на солнечной стороне. Даже новые скафандры не выдержат больше двадцати минут под этим солнцем. Но знаешь старую поговорку: “Пошли робота поймать робота”? Послушай, Майк, дело, может быть, не так уж плохо. У нас внизу есть шесть роботов. Если они исправны, можно воспользоваться ими. Если только они исправны.
В глазах Донована мелькнул проблеск надежды.
– Шесть роботов Первой экспедиции? А ты уверен? Может быть, это просто полуавтоматы? Ведь десять лет – это очень много для Роботехники.
– Нет, это роботы. Я целый день с ними возился и теперь знаю. У них позитронный мозг – конечно, самый примитивный.
Он сунул карту в карман.
– Пойдем вниз.
Роботы хранились в самом нижнем ярусе станции, среди покрытых пылью ящиков неизвестно с чем. Они были очень большие – даже когда они сидели, их головы возвышались на добрых два метра.
Донован свистнул:
– Вот это размеры, а? Не меньше трех метров в обхвате.
– Это потому, что они оборудованы старым приводом Мак-Геффи. Я заглянул внутрь – жуткое устройство.
– Ты еще не включал их?
– Нет. А зачем? Вряд ли что-нибудь не в порядке. Даже диафрагмы выглядят прилично. Они должны говорить
Он отвинтил щиток на груди ближайшего робота и вложил в отверстие двухдюймовый шарик, в котором была заключена ничтожная искорка атомной энергии – все, что требовалось, чтобы вдохнуть в робота жизнь. Шарик было довольно трудно приладить, но в конце концов Пауэллу это удалось. Потом он старательно укрепил щиток на месте и занялся следующим роботом.
Донован сказал с беспокойством:
– Они не двигаются.
– Нет команды, – коротко объяснил Пауэлл. Он вернулся к первому роботу и хлопнул его по броне: – Эй, ты! Ты меня слышишь?
Гигант медленно нагнул голову, и его глаза остановилась на Пауэлле. Потом раздался хриплый, скрипучий голос, похожий на звуки древнего фонографа.
– Да, хозяин.
Пауэлл невесело усмехнулся.
