— Может, сегодня вы будете встречать гостей? — предложила она Корбану. — Не хочу, чтобы бабушке приходилось беспрерывно вскакивать с места. Пусть она руководит приготовлениями к празднику в гостиной.
Но Лиота уже подошла к двери.
— Джордж, Дженни, заходите! Заходите!
— Мама. — Гостья поцеловала Лиоту в щеку. — Как ваше самочувствие?
— Замечательно, просто великолепно. — И действительно, ее глаза светились радостью. — Корбан, это мой сын Джордж и его жена Дженни. Мои внуки Маршалл и Мици. А это — Корбан, мой добрый друг.
Дети во все глаза смотрели на Барнаби, а тот, увидев их, открыл клюв и приготовился к атаке.
Корбану показалось, что Дженни была единственной вполне дружелюбной особой среди приглашенных. Она улыбнулась и поприветствовала Корбана, зато ее муж промолчал и принялся оценивающе разглядывать его. Интересно, что этот человек сейчас думает о нем? Что он преступник, давший подписку о невыезде?
— Наверное, будет лучше, если я унесу Барнаби отсюда.
С этими словами Корбан взял клетку с попугаем. Дети последовали за ним, забрасывая по дороге вопросами.
— Вам придется спросить об этом у Энни. Я знаю только, что попугай злой и кусачий.
Корбан вернулся в гостиную. Увидев в руках Дженни какую-то коробку, он предложил:
— Позвольте, я отнесу это на кухню.
— Что вы, я сама. А вы, мужчины, пока познакомьтесь. — И Дженни вместе с детьми удалилась из гостиной.
Корбан повернулся к Джорджу, который по-прежнему пребывал в мрачном настроении.
— Мать говорила, что вы ей много помогаете.
— Мне приятно быть полезным.
— Конечно, если при этом не разламывается спина, — сказала Лиота, снова усаживаясь в свое кресло-качалку.
Следующие пятнадцать минут они разговаривали ни о чем, хотя их беседу нельзя было назвать особенно непринужденной. Корбан чувствовал себя крайне неловко. Лиота изо всех сил пыталась разговорить своего сына, но тот нисколько не помогал ей в этом.
— Как твой бизнес, Джордж?
— Прекрасно.
— Расширяетесь?
— Пытаемся.
— Наверное, Маршалл все еще играет в футбол?
— Вроде бы.
— Вроде бы?
— Досугом детей занимается Дженни.
— А разве ты не ходишь смотреть на его игру?
— Хожу, когда получается. — Джордж повернулся и посмотрел на Корбана, потом снова на Лиоту. — Ты не против, если я включу телевизор, мама? Сейчас как раз начинается интересная игра.
— Если ты так хочешь.
Как может человек, — удивился про себя Корбан, — не заметить печаль в глазах своей матери? Наверное, это он, Корбан, причина неразговорчивости Джорджа Рейнхардта? Возможно, после его ухода сын поговорит с матерью более приветливо?
— Пожалуй, я пойду и помогу Энни.
Хорошо, что на кухне шел непринужденный разговор.
— Здесь стало намного светлее. — Корбан услышал голос Дженни. — Цветы нарисованы просто великолепно. Я не знала, что у тебя такой талант!
Энни покраснела.
— Бабушка разрешила делать все, что мне нравится, а я уж постаралась, тетя Дженни. Обычно она сидит здесь и смотрит, как я рисую. Говорит, что ей нравится наблюдать за моей работой.
— Охотно верю. Я бы сама с удовольствием смотрела, как ты рисуешь цветы в моем доме. Не жалко и заплатить за такую работу.
— Ну что вы, я не беру денег.
— Глупости. Это ведь за работу! Художнику тоже нужно кушать. — Дженни выглянула в окно, чтобы посмотреть на игравших детей. — Вижу, и в саду ты славно потрудилась. Когда мы приезжали сюда последний раз, он выглядел таким неухоженным.
— У меня были хорошие помощники. — Энни улыбнулась Корбану. — А еще мне помогали Сьюзен, Сэм и соседские ребятишки.
— Раньше сад был очень красивым. — Дженни вздохнула. — Когда я впервые пришла в дом Лиоты, меня не покидала мысль, что цветущая сирень может так благоухать только в райском саду. Я очень рада, что ты возвращаешь сад к жизни.
Снова раздался звонок в дверь. Джордж первым поднялся с дивана. Увидев вошедших, Корбан понял, что впереди у него долгий и мучительный день. Прибыла Снежная королева с супругом. Эйлинора Гейнз, удостоив Корбана холодным взглядом, ограничилась легким кивком в его сторону. Зато Фред поздоровался с Лиотой, поцеловал ее и сказал что-то приятное. Эйлинора царственно бросила «здравствуй» и направилась на кухню. Хорошо, что Корбан отступил в сторону, иначе она сбила бы его с ног.
— Все в порядке, Энн-Линн? Судя по запаху, индейка готова. — Нора кивнула Дженни. — Привет, рада тебя видеть.
Не особенно теплые у них отношения, — подумал Корбан, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.
— Все замечательно, мама. Я проверяла индейку на готовность пару минут назад. — Энни подошла к матери и, увидев подставленную для поцелуя щеку, слегка отстранилась, сверкнув глазами, — Я рада, мама, что тебе удалось к нам приехать.
— А почему я не вижу сладкого картофеля? У тебя что, его не будет?
— Арба принесет.
— Кто такая?
— Арба — ближайшая соседка бабушки. Она со своими детьми скоро подойдет.
Было совершенно очевидно, что Норе эта новость не понравилась.
— Пойду-ка посмотрю, что делают дети, — спохватилась Дженни и вышла из кухни.
Корбан остался стоять в коридоре.
— Я думала, что сегодня семейное торжество.
Энни покраснела и бросила взгляд на Корбана. Он поспешил прийти ей на помощь.
— Лиота сжалилась над бедным голодным студентом, — с грустью сказал он.
— Ну, конечно, я не вас имела в виду, — ответила Эйлинора.
Врунья. Он посмотрел ей в глаза.
— Все в порядке, я понял, что вы имели в виду.
Когда Эйлинора отвернулась от Корбана, Энни бросила на него умоляющий взгляд.
— Энн-Линн, я считаю, ты должна еще раз взглянуть на индейку…
Корбан подумал, что ему лучше извиниться и уйти в ванную. Возможно, оттуда ему удастся улизнуть через окно.
Каким-то образом Энни смогла выманить мать с кухни и усадить в гостиной. Телевизор был включен на всю катушку, и приходилось говорить громко, чтобы услышать друг друга. Когда пришла Арба и принесла сладкий картофель и начиненный им пирог, общее замешательство еще больше усилилось.
— Дети во дворе у калитки, Лиота. Кажется, они уже познакомились с приехавшими к вам ребятишками.
— Что за калитка? — Брови Эйлиноры поползли вверх. — Ради всех святых, Джордж, сделай телевизор потише. — Когда тот подчинился, она снова посмотрела на Лиоту. — Какая калитка?
