— Я справлюсь. — Он улыбнулся, но улыбка получилась какая-то жалкая. — Можно с тобой поговорить, Энни?
Он оглянулся и увидел, что Сэм стоит в дверях кухни и наблюдает за ними.
— Пойдем на улицу.
Когда Энни вышла с ним на крыльцо и закрыла за собой входную дверь, она остановилась. Ждала, что он скажет.
Он почесал затылок:
— Не знаю, как спросить тебя, чтобы не выглядеть полным ничтожеством в твоих глазах.
— Просто спроси, Корбан. — Она ни на миг не сомневалась, о чем пойдет речь.
— Мне хотелось бы знать, как все сложится, Энни.
— Ты о своей курсовой?
Он поджал губы:
— Отчасти.
Она заметила, как слезы заблестели в его глазах.
— Все в порядке, Корбан. — Она улыбнулась. — Можешь признаться, что волнуешься за бабушку Лиоту. Я не буду думать о тебе хуже из-за того, что, занимаясь исследовательской работой, ты дал волю своим чувствам.
Он кивнул, но ответил не сразу:
— Я надеюсь, что она поправится, Энни. — Его голос дрогнул. — Очень надеюсь. И верю, что она проживет еще немало лет…
— Конечно, она же никогда не сдается.
— Теперь родственники ополчатся на тебя, а тебе лишь восемнадцать.
От такой нежной заботы у нее потеплело на сердце. Он хотел бы не беспокоиться о ней, но не мог иначе. И это кое-что говорило о его душе.
— Бабушка оставила мне пару козырных карт. Но сама я считаю, что всего лишь исполняю волю Божью. Кто на меня ополчится, если мне помогает Господь?
Он укоризненно покачал головой:
— Мне еще не встречались такие наивные люди, как ты, Энни.
— В пятницу я разговаривала с врачом, и он сказал, что хочет встретиться со мной, мамой и дядей во вторник утром. — Она положила руку на его плечо. — На эту встречу придут представитель социальной службы и бабушкин лечащий врач. Не хочешь поддержать меня?
— Сочту за честь.
— Встреча состоится в одиннадцать в конференц-зале на третьем этаже. Без четверти одиннадцать я буду ждать тебя в вестибюле.
— Я приду.
Она стояла на крыльце, пока его машина не тронулась с места. За последние две недели Корбан Солсек сильно изменился. И определенно в лучшую сторону.
Открыв дверь, Энни зашла в дом. Сэм стоял посреди гостиной, заложив большие пальцы рук за ремень, и смотрел на нее.
— Он пригласил тебя куда-нибудь, не так ли?
Корбан? Пригласил ее?
— Нет. Мы говорили о бабушке. Он хочет прийти во вторник в больницу на встречу врача с нашей семьей. Поскольку он согласился приходить по средам, чтобы посидеть с бабушкой и дать мне возможность выйти из дома, я решила, что будет неплохо, если он поддержит меня в этот вторник.
— А ты бы пошла с ним, если бы он пригласил?
— У него есть девушка, Сэм.
— Они разбежались.
— Правда? — Сэм внимательно следил за ее реакцией. — Не удивительно, что он был сегодня так встревожен. А он не говорил, собираются ли они снова соединиться?
— Нет, не говорил. Но думаю, это маловероятно, — мрачно заявил он.
— Корбан — мой друг. И ты тоже. Очень хороший друг.
— Но я хочу большего.
О, Господи, как же мне объяснить ему?
Вышедшая из кухни Сьюзен спасла ее от необходимости что-то отвечать.
— Я не ослышалась? Неужели Корбан свободен? Круто! — Она рассмеялась. — Замолвишь за меня словечко, а? — Она подтолкнула Сэма локтем. — Мне ведь и просить тебя не нужно, верно, ты же хочешь мне помочь. Скажи Корбану что-нибудь, чтобы у меня не было конкуренток. Собирайся, братишка. Нам пора идти. — Она чмокнула Энни в щечку. — Я убрала оставшиеся бутерброды, ты наготовила их на целую армию. Мы пробудем у наших родителей все выходные, так что можем завтра помочь тебе поставить мебель на место. Папа тоже обещал прийти, когда все будет готово: он хочет поставить шест у кровати и приделать ручки на стенки ванной.
— Я позвоню. К понедельнику все уже будет готово.
Сэм взял сестру за руку и подтолкнул ее к выходу. Когда Сьюзен спускалась по ступенькам, он шепнул Энни:
— Позвони, если понадобится моя помощь.
Он наклонился, чтобы поцеловать ее в губы, но она слегка отстранилась, и поцелуй пришелся в щеку. И все равно сердце у Энни заколотилось. Сэм волновал ее, в этом не было никаких сомнений. Но из-за физического влечения к нему она не собиралась отказываться от того, к чему была призвана. И меньше всего она хотела, чтобы Сэм напрасно надеялся на это.
Он выпрямился и уныло улыбнулся, погладив ее по щеке:
— Я так быстро не сдамся.
— Не хочу причинять тебе боль, Сэм.
— Мне уже больно, Энни. Возможно, мне пойдет это на пользу. Приобрету трудный опыт.
Она закрыла за ними дверь.
— Господи, как мы оба можем быть настолько уверены в своих чувствах, и как эти чувства могут быть такими разными?
Мысли Энни снова были заняты работой, и она отправилась в спальню. Следующие несколько часов она красила подоконник в глянцево-белый цвет. Закончив покраску, отодрала скотч и свернула линолеум, которым был покрыт пол. До глубокой ночи она мыла и натирала паркет. Жалко закрывать такое великолепие, да вот бабушка могла поскользнуться. Энни внесла в комнату свернутый в рулон довольно милый розовый ковер, купленный ею на распродаже, и аккуратно расстелила его. Ковер был четыре на шесть метров, и между его краями и всеми стенами остались неприкрытые участки.
Вместо снятых Сэмом тяжелых штор Энни повесила на карнизы тюлевые занавески, потому что окна были расположены высоко от земли, и с улицы заглянуть в них было невозможно, если только не подниматься на крыльцо, яркий свет уличных фонарей сюда тоже не проникал.
Она встала посреди комнаты и осмотрелась, представляя, как все будет выглядеть, когда мебель вернется на свои места, когда снова появятся картины на стенах и кровать будет застелена. Как жаль, что у нее не хватило времени и денег, чтобы оклеить стены обоями. Бабушке придется чаще всего находиться в этой комнате. Значит, она должна быть особенно уютной и вызывать радостное чувство.
Ее вдруг осенило, и она заулыбалась от мысли, которая пришла ей в голову.
Она втащила в комнату лестницу, взяла свои кисти и краски и принялась за работу. Сегодня, конечно, она не успеет закончить, зато положит начало, и потом будет продолжать по мере сил.
Нора открыла дверь в конференц-зал и увидела стол, за которым сидела Энни с Корбаном Солсеком. Джордж ерзал на стуле, пытаясь ослабить узел своего галстука. Представитель социальной службы и терапевт негромко переговаривались между собой, заглядывая в историю болезни. Нора почувствовала руку Фреда на своей талии, он обнял ее не для того, чтобы поддержать, а просто чтобы напомнить о своем присутствии. Глубоко вздохнув, она расправила плечи и закрыла за собой дверь.
