— Привет, Корбан, — бросила ему Энни и, открыв дверцу машины, помогла бабушке выйти.
Лиота безуспешно возилась с ремнем безопасности, пытаясь найти нужную кнопку.
— Давай я, ба, — наклонившись, шепнула Энни и перегнулась через сиденье. Кнопка щелкнула, и Лиота освободилась от ремня. Энни заботливо его придержала, чтобы тот мягко втянулся на место.
— Вернулись, чтобы еще чуток поработать в саду, а? — проронила Лиота, когда Энни помогла ей выйти из машины. По выражению лица Корбана девушка поняла, что невинное бабушкино предложение воспринял вполне серьезно.
— Ба, не мучай его. — Энни тихо засмеялась. — Если ты позволишь ему сегодня отдохнуть, может, нам удастся воспользоваться его помощью на следующей неделе.
Лиота усмехнулась. Вот эта девушка ей по сердцу.
— Я просто заехал на несколько минут, — поспешил ответить Корбан.
Ну вот, он уже начал оправдываться, не успев даже объяснить, зачем приехал.
— Тогда здравствуйте и до свидания.
Крепко держась за руку Энни, Лиота надвигалась на Корбана. Ему пришлось сойти на лужайку, чтобы уступить им дорогу.
— Не хотел бы злоупотреблять вашим гостеприимством, — нехотя проговорил он. — Энни, могу я записать номер вашего телефона?
Лиота остановилась и повернулась к нему:
— Зачем? Я думала, у вас уже есть подружка.
Лиота еще ни разу не видела, чтобы так молниеносно краснели.
— Так оно и есть, но я не собираюсь назначать Энни свидание.
— Тогда зачем вам нужен ее телефон?
— Я подумал, если с вами что-то случится, у меня будет возможность позвонить вашим близким.
Лиота испытующе посмотрела на него, и он опустил глаза. Пора бы ему уже придумать что-нибудь поновее, чем рассказывать небылицы и полагать, что это сойдет ему с рук.
— Вы что, приготовились сбросить меня с крыльца моего дома?
Корбан вспыхнул, и румянец на его щеках стал еще ярче.
— Теперь уже точно приготовлюсь.
Лиота весело рассмеялась.
— Ладно, пошли. Если у вас в запасе больше одной минуты, входите в дом. Я страшно устала и хочу принять ванну.
— Рядом с вами, Энни, она совсем другая. Более открытая, что ли. — Корбан говорил тихо, чтобы Лиота не могла их услышать. Упомянув о своей курсовой работе, он признался: — За вчерашний день я узнал о вашей бабушке больше, чем за несколько предыдущих недель.
— Вы рассказали ей о своей программе?
— Да. Только не сразу. Это было непростительной ошибкой с моей стороны.
— Зачем же вы медлили? Ведь бабушка могла заподозрить вас Бог знает в чем.
— Пожалуй, — сказал он, признав серьезность такого замечания.
— Она, должно быть, простила вас.
— Рад, что вы так думаете.
Энни с улыбкой посмотрела на него:
— Она любит вас.
— Да, конечно. Как бубонную чуму.
Энни расхохоталась:
— Я не так долго знаю бабушку, Корбан, но уверена в ее искренности. Если бы вы были ей неприятны, она бы не стала приглашать вас зайти в дом.
— Может, она сделала это из вежливости?
— Она искренна. — Энни улыбнулась. — Сегодня мы с бабушкой были в церкви, где многое вызвало у нее удивление, и она не скрывала своих чувств.
— Ей не понравилась служба?
— Вовсе нет, но она ожидала от нее большего.
— Не знал, что она религиозный человек. — Ему следует взять это на заметку. — Какого она вероисповедания?
Энни вздохнула:
— Можно дать вам один совет?
— Разумеется.
— Не засыпайте бабушку вопросами, просто общайтесь с ней.
— Именно так я и делаю, Энни.
— В самом деле?
— То, что мне удастся узнать о ней, я использую на благое дело.
В глазах Энни мелькнуло что-то напомнившее ему Лиоту Рейнхардт. Воспринимая сказанные им слова, она как будто постигала их сокровенный смысл. Но поймет ли она, что им движет? Иногда ему казалось, что он и сам себя не понимает. В отличие от Лиоты во взгляде Энни не было недоброжелательности. Ему хотелось, чтобы Энни поняла его. Он изучающе посмотрел на девушку, и она спокойно выдержала его взгляд. В ее голубых чистых глазах Корбан не заметил ни тени сомнения. И тут ему стало стыдно, как будто Энни Гарднер попросила его: «Пожалуйста, не надо ее использовать».
— Хорошо, — согласился он, — больше никаких записей.
Однако он подумал, что если рассказать Энни о курсовой работе, возможно, с большим сочувствием отнесется к его визиту и поможет ему.
— Энни, я хочу пригласить вас на чашечку кофе и объяснить…
— Мы выпьем кофе прямо здесь, — заявила показавшаяся в дверях Лиота. — Вам, Корбан, весьма полезно рассказать Энни все начистоту, чтобы у нее сложилось собственное мнение о вашей программе. Посмотрим, что она скажет о строительстве благоустроенных комплексов для таких вот, как я, пожилых людей.
Миссис Рейнхардт подтолкнула Корбана к более глубоким размышлениям об организации досуга стариков. Может быть, несколько его новых идей она сможет одобрить?
Энни очень внимательно слушала Корбана. За те полчаса, что он говорил, бабушка успела согреть воду и приготовить капуччино для внучки и черный кофе для гостя. Корбану казалось, что старушка непременно будет перебивать его и высказывать свои возражения, но за все это время она не проронила ни слова. Закончив хлопотать, она села на стул у окна и стала смотреть на сад.
Корбан замолчал, ожидая от Энни восторженных слов, к которым ее бабушка, конечно, прислушается.
— Звучит красиво, и намерения у вас похвальные, — проговорила Энни.
Он приготовился услышать завершение начатой фразы, но девушка молчала и в замешательстве смотрела то на Корбана, то на Лиоту.
— Вам нравится моя идея? — смущаясь, спросил Корбан.
— Не знаю. — Она покачала головой. — Просто у меня кое-что вызывает беспокойство.
— Поясните, что именно.
Энни недоуменно пожала плечами:
— Не могу объяснить. Это…
— Что?
— Что-то интуитивное. — Она вздохнула. — Простите, Корбан.
Миссис Рейнхардт отвернулась от окна, и в ее глазах заблестели слезы. Она легонько похлопала внучку по руке и посмотрела на Корбана с такой доброй и нежной улыбкой, какой он не видел никогда в жизни.
— Почему бы мне не заняться приготовлением обеда? — Лиота хлопнула ладонями по столу и поднялась, тяжело опираясь на них.
— О, бабушка, сиди, я сама все сделаю.
