— Я не хочу оставаться с тобой в одном доме.
Пол выругался и преградил ей дорогу.
— Ты жена не простого человека! Ты — моя жена. А я пастор большой церкви! Я отвечаю за жизни трех тысяч человек. Если ты уедешь, все буду спрашивать, почему. Ты же знаешь, как быстро расползаются сплетни. Ты разрушишь мой приход! Ты уедешь от меня и этим уничтожишь все, что я создавал годами! Ты этого хочешь?
— В данный момент, да!
Он побледнел.
— А как же все люди, которых ты любишь? Как же быть с ними? Как думаешь, что произойдет, если ты станешь говорить обо мне и Шиле? Может, ты хочешь рассказать Робу Атертону, что его жена изменяет ему?
— Прекрати! — Она уронила чемодан и закрыла лицо руками. — Прекрати сейчас же!
— От тебя зависит судьба Центра новой жизни!
Неужели этот человек совсем ее не знает?
— Я никогда не разносила сплетен, ты прекрасно это знаешь. Рита тоже.
О, Господи, бедняжка Рита.
— Шила не собирается ничего рассказывать. Она не хочет развода. Она сделает все возможное, чтобы сохранить свой брак с Робом.
— Боюсь, на этот раз ее усилий окажется мало. Пол схватил ее за плечи:
— Ты не можешь ему рассказать, Юнис. Ты просто не имеешь права… Мы должны остаться вместе. Я знаю, я причинил тебе боль. Знаю, ты злишься на меня. Я тебя понимаю. Думаешь, я сам не расстроен? Сам не думал, что меня может поймать в свои сети какая‑то распутница.
И все время только о себе. Юнис вырвалась и схватила чемодан.
— Я люблю тебя.
— Ничего подобного, — всхлипнула она. — Не знаю, любил ли когда‑нибудь. — Она попыталась обойти его.
Он вырвал у нее чемодан.
— Прости, но я не могу стоять в стороне и смотреть, как рушат мою церковь. Сейчас ты не можешь разумно рассуждать. Если ты бросишь меня сегодня, уже завтра ты пожалеешь. Я знаю тебя. Тебя будут пожирать угрызения совести за то, что ты сотворила. Но будет уже поздно. Ущерб уже будет нанесен. И ни один из нас не сможет ничего исправить.
— Ты защищаешь не церковь, Пол. Ты защищаешь себя!
— Я и есть церковь, Юнис, и ты это знаешь. Люди приходят на мои проповеди. Они хотят быть частью того, что я создал. — Его тон смягчился. — Знаю, сейчас тебе хочется ударить побольнее. Ты хотела бы меня уничтожить.
Он совсем ее не знал.
— Но я хочу, чтобы ты перестала думать о себе, а вспомнила о людях, которым причинишь боль. Подумай о тех, кто поддерживал нас годами, кто в нас верил! Что они решат? — Он поставил чемодан на пол и силой повернул ее к себе. — И знаешь, каким вопросом они зададутся в первую очередь? Почему мне пришлось искать любви у другой женщины.
Он словно ударил ее ножом.
Зазвонил телефон. Юнис видела, что он разрывается на части. Но внутренняя борьба закончилась за несколько секунд. Она проиграла.
— Прости, Марвин. Я совсем забыл. Подъеду через двадцать минут. Пусть Рита приготовит тебе кофе. Нет на месте? — Он повесил трубку и посмотрел на часы. — Что‑то Рита задерживается. Совсем забыл о своей встрече с Марвином.
Юнис не знала, можно ли ему верить. Она подозревала, что звонила Шила и велела ему вернуться в церковь, чтобы продолжить начатое.
— Что‑то не так с бюджетом. А Рита еще не вернулась с обеда. Наверное, пошла к стоматологу или что‑то в этом роде. Мне нужно идти.
Пол наклонился, чтобы поцеловать ее. Она отвернулась. Он погладил ее по щеке.
— Я люблю тебя сильнее, чем ты думаешь.
Но недостаточно сильно, чтобы бороться за их брак.
Пол пересек комнату, взял ее сумочку и вытряхнул содержимое на комод.
-— Что ты делаешь?
— Забираю твои ключи от машины. Тебе нельзя ехать в таком состоянии.
Они оба прекрасно понимали, что причина была не в этом.
Он вернулся, чтобы забрать и чемодан.
— Я отдам его тебе вечером. Я ухожу ненадолго. Когда вернусь, мы сможем еще поговорить. — Он закрыл за собой дверь. К ее счастью, дверь можно было открыть и изнутри.
Юнис знала — если она останется, ничто не изменится.
18.
Сэмюель подождал до семи вечера и позвонил Хадсонам домой. Как только Пол ответил, Сэмюелю стало ясно — что‑то произошло.
— Ее нет дома сегодня, Сэмюель. Извините. Думаю, у нее собрание. Посмотреть ее ежедневник?
Будь все в порядке, Юнис обязательно позвонила бы. Она не оставила бы его в неизвестности после того, как сказала, что у Пола неприятности. Совсем на нее не похоже.
— Сегодня утром ничего не случилось в церкви?
— Сегодня утром? Что вы имеете в виду?
Пол явно нервничал.
— Утром Рита позвонила Юнис и сказала, что ей нужно срочно ехать в церковь.
— Ей звонила Рита?
Сэмюель пожалел, что упомянул имя Риты.
— Юнис собиралась на встречу со мной сегодня утром.
— Да. Я знаю.
И это ему определенно не понравилось. Сэмюель продолжил наступление.
— Юни мне позвонила и сказала, что понадобилась вам. Она обещала перезвонить и сказать, что произошло. — Он подождал, но ничего не услышал. Тишина. — У вас все в порядке, Пол?
— Естественно. А почему должно быть иначе? — Теперь на место нетерпения заступил гнев.
— Я не знаю. Вы могли бы мне сказать.
— Все в порядке, Сэмюель. Можете мне поверить. Церковь растет. Вы слышали об этом?
Сэмюель был почти уверен — произошло что‑то очень серьезное. Бравада Пола была вымученной, он терял свою обычную уверенность.
— Количество прихожан не самое главное, Пол. Как ваши дела?
— Лучше не бывает.
— Ну, если вы так говорите… — Сэмюель был слишком стар для споров, кроме того, даже если он загонит Пола в угол, Юнис от этого легче не станет.
— Не знаю, что имела в виду Рита, утром ничего в церкви не происходило, я бы заметил.
Пол врал, но Сэмюелю сейчас не было до этого никакого дела. Не станет ли Пол преследовать Риту? Сэмюель очень не хотел доставить этой милой женщине неприятности.
— Возможно, это была не Рита. Я ведь мог и ошибиться. Слух у меня уже не тот, что раньше.
— Сейчас, когда вы это сказали, я вспомнил, что Юнис заезжала в церковь, но она ничего не говорила о звонке. Наверное, догадалась, что это ошибка или чья‑то шутка. Вы же знаете, какими бывают люди.
— Да, конечно. — И Сэмюель сожалел, что знал.
— Приятно было с вами поговорить, Сэмюель. Я передам Юнис, что вы звонили.
