— О! Ей предстоит стать местом единения всех верующих в Сентервилле и всей округе. Сюда будут стекаться люди, чтобы продемонстрировать свою преданность Господу и возрасти духовно. Здесь мы будем собирать людей, обладающих пламенной верой в Господа, и вдохновлять их на то, чтобы они выполнили Его Великое поручение, на то, чтобы они шли и учили все народы
[34]
.
Грандиозно! Пол далеко замахнулся!
— Понимаете, Стивен, в Большой Калифорнийской долине можно найти последователей самых разных религий мира — от ислама до буддизма. Но христианских церквей мало, и те жалкие, со своими скучными, неинтересными программами по привлечению верующих. Нужны свежие силы и новые идеи, которые помогут нам построить истинную церковь Христову и войти с ней в двадцать первый век.
Идея настолько взволновала Стивена, что он даже закрыл свои папки и бросил их в портфель. Как хорошо ему было знакомо это чувство, этот порыв. И что бы он сам сейчас делал, если бы не церковь? Где бы он сейчас находился? Пил бы в баре. «Я всей душой за возвращение к Богу».
— Вот что я думаю.
— Но прежде вы должны узнать причину, по которой я не могу быть диаконом.
— И что же это за причина? — Пол нахмурился.
— Я алкоголик. Был алкоголиком. Полгода находился в реабилитационном центре. Пока я лечился, моя жена развелась со мной, забрала с собой нашу дочь и получила право опекунства над ней.
Декер заметил, что на лице пастора появилось выражение озабоченности. Наверное, сейчас Хадсон прокручивает в голове варианты отступления от задуманного.
— И как долго вы не прикасаетесь к спиртному?
— Одиннадцать месяцев, одну неделю и три дня.
Можно подумать, пастор знает, как сложно оставаться трезвым.
— В Библии сказано, что диакон не должен быть пристрастен к алкоголю
[35]
. А так как на данный момент вы не злоупотребляете спиртным, то я не вижу причин, по которым должен исключить вас из списка претендентов. Если бы Богу могли служить только те, кто ведет исключительно праведный образ жизни, у нас вообще не было бы служителей. Что вы скажете? — Пол ухмыльнулся. — Так вы хотите участвовать в строительстве церкви Господней?
— Да, — медленно проговорил Стивен, — вы можете на меня рассчитывать.
— Отлично. — Пол протянул ему руку: — Тогда добро пожаловать на борт.
Стивену показалось, что в эту минуту он заключил некий договор с пастором.
— Итак, я подготовлю прошение, и на предстоящем собрании мы проведем голосование. Проблем не должно быть. Как только уладим все формальности, сразу можно будет приступать к делу.
Вот что значит профессиональный подход — еще один член общины завербован.
Салли принесла заказ Стивена.
— Вы пообедаете у нас, пастор Пол?
— Если Стивен не возражает против моей компании. Я плачу, конечно.
— Ни в коем случае, — возразила Салли, — все за счет заведения. Она ушла и вернулась, держа в руках меню.
— Я слышал, ваша закусочная славится пирогами с мясом, — улыбнулся Пол.
— Стейк гораздо лучше.
— Тогда стейк, пожалуйста. С кровью.
— На гарнир грибы?
— Конечно, почему нет?
— Отлично.
Она удалилась и сразу передала повару заказ. Стивен внимательно изучал Пола. Удивительно, что такой молодой пастор возглавляет церковь.
— Как вы оказались в Сентервилле?
Пол рассказал Стивену о болезни своего предшественника и о телефонном звонке декана университета, который он окончил вместе с Юнис.
— Я в то время работал в церкви на Среднем Западе. Но понимал, что Богу угодно, чтобы я занял это место. Когда мы прибыли, я почувствовал, что люди томятся духовной жаждой. Они уже давно не утоляли ее. Нельзя сказать, что Генри Портер не справлялся со своими обязанностями. Нет, он выполнял их добросовестно. И прихожане свято верили ему и были бесконечно преданны. Но все‑таки им был нужен новый лидер.
— И они его получили. А сколько вам лет?
— Я молод, но опыта у меня достаточно. Я — сын проповедника.
— Понятно. — Стивен знал, что это означает. — И вы пошли по дороге, которую до вас проложили другие?
— Я думал на этот счет, но не решился воспользоваться преимуществом. Я никогда не хотел ставить родителей в затруднительное положение. Более всего я хотел служить Богу. Когда мне было семь лет, я посвятил себя Христу.
— Вас крестил отец?
— Нет, моя мать. Отец сделал это позже. Официально, так сказать. Не помню, где был отец, когда я открылся матери. Она отвела меня в ванную комнату и тут же крестила прямо в ванне с водой. — Пол рассмеялся. — Она всегда была как‑то в стороне от традиций.
— Но это тоже вам засчитали, — смеясь, поддержал его Стивен.
— Отец крестил меня в церкви перед всей паствой на Пасху. Стивен заметил, что пастор углубился в воспоминания и стал торжественным и серьезным. Но Пол быстро вернулся в реальность и продолжил:
— Я рос, постоянно наблюдая за строительством церкви. Мой отец вместе с мастерами построил великолепное здание на тысячу человек. Может, вам доводилось слышать о Дейвиде Хадсоне?
— Нет, боюсь, что я не слышал.
— Его проповеди транслировали по телевизору. Мой дед тоже был пастором. Не очень успешным, правда. Он был странствующим проповедником.
— Значит, этот дар вам достался по наследству.
— Какой дар?
— Красноречия. Вам же известна причина, по которой люди приходят в Сентервилльскую христианскую церковь.
Полу польстила такая похвала, хоть он и попытался скрыть это.
— У меня в мыслях нет ничего, кроме служения Богу.
— Так и должно быть.
Салли принесла салат и стейк. И они еще долго сидели и говорили о церкви, о доме Атертонов, о том, что Стивен уже построил, и о той программе, которую Пол пытался воплотить в жизнь.
Стивен не перебивал пастора. Пол мечтал расширить Царство Божье, и эта мечта захватила Стивена. Ему было крайне необходимо чувствовать себя постоянно занятым. Чтобы построить дом или административное здание, требовалось примерно полгода. Всего лишь шесть месяцев… Если все оставшееся время посвятить возведению церкви, то можно будет отдать себя этой работе целиком. Этот грандиозный проект потребует много времени, сил, новых идей. Какая уникальная возможность спроектировать и построить храм! Каким величественным он будет!
Чем больше Декер слушал Пола, тем больше ему хотелось принять участие в том, что происходило в церкви. Выходцы из разных социальных групп, теперь они были объединены одним стремлением: построить то, что будет жить в веках.
