А не делала ли она это специально?
Юнис перестала есть. Вскинув голову, снова пристально посмотрела на него:
— Тебе ничто не мешало сказать мне об этом. И если ты не поспешишь выговориться, тебя, по всей вероятности, сейчас хватит удар.
— Ладно. Ты шокировала нескольких очень важных людей гимнами, которые исполняла во время последних воскресных молитвенных собраний.
— Кого ты имеешь в виду под «очень важными людьми»? Толстосумов?
Пола окатило жаром. Сердце гулко забилось. Руки сжались в кулаки. Он уставился на жену немигающим тяжелым взглядом.
— Быть может, у тебя есть возможность быть беспристрастной, у меня же такой возможности нет. Люди приходят в замешательство, потом раздражаются. И, наконец, счета церкви остаются неоплаченными. Все останавливается. Ты этого хочешь?
— Неужели наше служение теперь зависит от денег?
— Ты нарываешься на ссору? С тех пор как Тим уехал к моей матери, ты ходишь мрачнее тучи, разобиженная на весь свет.
— Не разобиженная, а тоскующая. Опять она хочет вывести его из себя.
— Знаешь, я тоже скучаю по Тиму. Вообще‑то я его отец. — Пол продолжал в упор смотреть на нее. — Просто больше не делай этого, Юнис. Мне это совершенно ни к чему: пережить еще один такой день.
— Я должна поступать по совести, Пол.
Он не верил своим ушам. Неужели она ослушается его?
— А я не поступаю? Ты это имеешь в виду, не так ли? — Юнис опустила голову. Ее молчание было красноречивее слов. — Думаю, тебе следует отдохнуть от своих обязанностей по музыкальной части. Пока не придешь в себя. — Аппетит пропал полностью. Он даже не мог притворяться. — Послушай, я вовсе не хочу тебя обидеть, Юнис, но ты подорвала мое доверие к тебе. Ты противопоставила себя мне, моему профессионализму.
Юнис взяла с колен салфетку, сложила ее, положила обратно на стол.
— Ты не можешь всегда и всем угождать. Ты должен сделать выбор. Я тоже должна была сделать выбор.
Пол заерзал на стуле:
— Многие люди считают, что выбранные тобой гимны гнетущие и тягостные.
— Как они могут кого‑то угнетать? Ведь они о спасении.
— Ты знаешь, что я имею в виду. Почему ты все усложняешь?
— У меня есть право защищаться? Или решение уже принято? Скажи мне, кого и как я шокировала.
— На предыдущей неделе ты выбрала два гимна о крови Христовой. Помнишь?
— Два из шести.
— А потом ты спела о распятии. Многие, очень многие — в том числе старейшины, не то чтобы простые прихожане — посчитали тему… скажем так, менее чем привлекательной. Теперь ты понимаешь?
Пол сожалел, что был резок с женой, но она сама вынудила его. Она вообще очень изменилась за последние месяцы. Обычно она всегда старалась ему угодить. Теперь же Полу было трудно избавиться от чувства, будто они схватились в смертельном поединке. Как ему хотелось вернуться в безмятежность старых времен. Тогда ему стоило лишь намекнуть, и она повиновалась. И никогда не мешала ему.
— Когда‑то ты прислушивался ко мне, Пол.
— Я и сейчас готов.
Выражение лица Юнис смягчилось.
— Тогда, надеюсь, ты поймешь меня правильно, поймешь, что только любовь стоит за моими словами. — Она перевела дыхание. — Если во время воскресных проповедей людям не рассказывают о том, как Иисус пролил Свою кровь ради них, пусть они узнают об этом из гимнов.
Несмотря на безбрежную кротость, с которой были произнесены эти слова, Полу показалось, что ему отвесили хорошую оплеуху.
— Мне жаль, что ты такого низкого мнения о моих профессиональных качествах.
— Я очень высокого мнения о тебе, Пол. Я люблю тебя.
— Тогда тебе пора на деле доказать это. Любовь означает преданность.
-— Любовь также означает искренность в отношениях друг с другом.
— Может, пора напомнить тебе, где твое место? Я пастор, а не ты.
— Быть честной со своим мужем — вот моя обязанность.
Какое‑то время Пол смотрел на Юнис, не отводя взгляда.
— Ты ведь не собираешься идти на компромисс?
— Нет, думаю, я уже слишком много уступала.
— Хорошо, Юнис. Оставайся при своем. С сегодняшнего дня музыку будет подбирать Лавонн Локфорд.
У Юнис глаза наполнились слезами.
— Ты думаешь, Лавонн переживает за твое служение так же, как я?
— Я думаю, ты не понимаешь, какую роль играешь в моей жизни. Ты должна быть моим помощником. Вместо этого ты становишься помехой.
— Я не воюю с тобой, Пол.
— Нет, именно воюешь!
— Все мы участвуем в сражении, но это духовное сражение. Пола затрясло.
— И ты считаешь себя более духовной, чем я? Более праведной, чем я? А знаешь, что я обо всем этом думаю? Ты настроилась против меня с тех пор, как Тим уехал к моей матери. Думаю, это все из‑за обиды, ты жалеешь себя и поэтому нападаешь на меня, считая меня плохим отцом! Попробуй опровергни это! Только начни!
Слезы покатились по ее щекам.
— Как плохо ты меня знаешь.
— Понимаешь ты это или нет, но на борьбу со мной тебя подвигнул дьявол. — Пол увидел, как Юнис побледнела. Удовлетворенный, он нанес еще один удар: — Я поговорю утром с Ральфом, узнаю, нет ли другой сферы, где мы сможем тебя использовать.
В ее глазах вспыхнули огоньки.
— Не надо, пожалуйста.
— Что не надо? Рассчитывать, что ты будешь вести себя, как положено моей жене?
— Использовать меня. Больше не надо. Думаю, будет лучше, если я на какое‑то время отойду от дел.
У Пола снова появилось такое чувство, будто его ударили.
— А что я скажу людям?
— Что я больна.
— Разве?
— Да, Пол. У меня болит душа от всего, что я вижу в нашей церкви.
Пол швырнул салфетку в тарелку с недоеденным обедом и резко отодвинул стул.
— Пойду побегаю.
Но даже пробежав милю, он так и не сумел избавиться от преследующего его чувства вины.
* * *
Сэмюель закончил наводить глянец на свой «де сото» и решил, что денек весьма неплох для непродолжительной поездки. Прошло вот уже несколько недель с тех пор, как Стивен Декер в последний раз постучался в его дверь. Так что, подумал Сэмюель, никакого вреда не будет, если он поедет в Роквилль и посмотрит, как идут дела у Стивена. Сэмюель давненько не бывал в тех краях. С тех самых пор, как Бьорн Свенсон переехал в дом для престарелых.
Избегая пробок на автострадах, Сэмюель поехал по тихой сельской дороге. Он до конца открыл окно и выставил в него локоть, наслаждаясь теплым ветерком. В воздухе витал запах горячего песка вперемежку с ароматом уже созревшего миндаля. На въезде в Роквилль Сэмюель еще раз задался вопросом, почему Стивен Декер вдруг решил покинуть Сентервилль и переехать в город, хорошие времена которого остались далеко в прошлом. Найти дом Стивена оказалось проще простого. Вид этого дома вызвал короткий смешок у Сэмюеля. Интересно, Стивен отдает себе отчет в том, что делает? Или у Бога такое своеобразное чувство юмора? Сэмюель припарковался. Как только он вышел из машины, до его слуха долетел пронзительный визг пилы, всеми своими зубьями впившейся в дерево. Входная дверь была открыта, в воздухе стоял сильный запах деревянных опилок. Внизу кто‑то постукивал молотком.
