— А что было потом? — мягко спросил он.
— Не знаю, — ответила она. — Я боялась, что отец в конце концов убьет мальчика, поэтому поначалу старалась следить за этой семьей. Потом они переехали в соседний округ, и я потеряла их след. Конечно, теоретически я могла бы их разыскать. К сожалению, моя работа не позволяет заниматься подобными вещами; в этом отношении она сродни оперативной травматологии, которой занимаешься ты. Клиенты приходят ко мне, когда им плохо, и исчезают, когда мне удается им помочь. А я не могу следить за ними дальше, потому что ко мне приходят другие клиенты. У каждого своя беда, каждый хочет, чтобы я ему помогла.
— У меня происходит примерно то же самое, — улыбнулся Дик. — Только мои клиенты возвращаются ко мне не по доброй воле. К тому же я заметил: те, кто когда-то получил серьезную травму и выжил, ведут себя предельно осторожно. Должно быть, у них, как у собак Павлова, вырабатывается рефлекс на боль. Давно известно: кто однажды побывал в серьезной автомобильной аварии, ездит особенно внимательно и никогда не превышает скорость. Я даже знаю несколько случаев, когда люди начинали бояться садиться за руль.
— Но разве тебе никогда не хотелось снова встретиться с человеком, которого ты вылечил? — удивилась Лиз.
— Не особенно, — честно ответил Дик. — И, наверное, это одна из немногих приятных сторон моей профессии. Во всяком случае, мне не приходится задумываться над проблемами, которые не имеют и не могут иметь ко мне никакого отношения. Согласись, что это намного проще.
Дик явно не принадлежал к людям, которые находят длительные отношения любого рода привлекательными. Но Лиз он по-прежнему нравился. И каждый раз, когда Дик говорил что-то подобное, она невольно жалела его — уж очень сильно отличались его взгляды, привычки, его система ценностей и приоритетов от ее жизненной философии. Лиз всегда предпочитала прочность, надежность, искренность, а такие отношения не могли не быть продолжительными. У нее были клиенты, которые поддерживали с ней связь годами, хотя со дня их развода помощь адвоката им не понадобилась ни разу. Впрочем, Лиз подозревала, что разница между ней и Диком заключается в характере или, если угодно, в стиле жизни, который у Дика был, конечно, совсем другим. И эта мелочь не могла помешать им стать друзьями. Ведь Дик тоже, несомненно, испытывал к ней симпатию!
Был уже почти час ночи, когда Дик наконец уеха-л. Несмотря на позднее время, Лиз было жаль отпускать его, но им обоим нужно было рано вставать — у Лиз были запланированы очередные слушания в суде, а Дик заступал на дежурство в клинике.
На следующий день утром, когда вся семья сидела за столом и завтракала, Питер, хитро прищурившись, спросил у матери, приготовила ли она проигранные ею десять долларов.
— То есть не десять, а двадцать, — уточнил он. — Ведь ты проспорила дважды, не так ли?
— Нет, дорогой, на этот раз ты проиграл, так что мы квиты, — ответила с улыбкой Лиз.
— Ты хочешь сказать, что Дик тебя не поцеловал? Даже не попытался? — Питер выглядел по-настоящему разочарованным, а Меган залилась краской гнева.
— Какой же ты все-таки гадкий, Питер! — воскликнула она. — Хотела бы я знать, на чьей ты стороне?!
— На маминой, конечно, — ответил Питер и снова повернулся к Лиз.
— А как ты поступишь, когда он тебя поцелует, — признаешься или промолчишь, чтобы получить десять баксов? — Ему так нравилось дразнить мать, что Лиз от души расхохоталась.
— По-моему, это просто оскорбительно, — заявила она. — Неужели ты действительно думаешь, что ради лишней десятки я способна лгать родному сыну? — С этими словами она со стуком поставила перед ним тарелку с оладьями и полила их медом.
— Я не знаю, ради чего ты это делаешь, но, по-моему, ты все-таки что-то скрываешь. — Питер хитро улыбнулся.
— Ничего я не скрываю! Я уже говорила тебе, что мы с твоим доктором просто друзья. Могу повторить это снова. С тех пор ничего не изменилось, если тебя это интересует.
— И правильно! Пусть так и будет! — неожиданно вмешалась Рэчел.
Лиз с интересом посмотрела на дочь. «Хотелось бы мне знать, — подумала она, — с каких пор у Рэчел появилось собственное мнение в этих во-просах».
— А почему, позволь тебя спросить? — осведомилась она.
— Потому… — Рэчел слегка покраснела. — Пит говорит, ты нравишься этому доктору, а Меган твердит — ты хочешь выйти за него замуж. Дик… Мистер Вебстер действительно интересный мужчина, но это вовсе не значит, что вы обязательно должны пожениться.
Похоже, поняла Лиз, Рэчел тоже выросла, а она и не заметила — как. Из троих девочек она была самой младшей; когда умер Джек, ей было одиннадцать. Скоро Рэчел должно было исполниться двенадцать, однако за прошедшие девять с небольшим месяцев она заметно повзрослела. Как, впрочем, и все, не исключая и самой Лиз.
— Позвольте мне сделать официальное заявление, — сказала Лиз, широко улыбаясь. — Специально для тех, кто любит совать нос в чужие дела. Да-да, Питер, это и тебя касается. Так вот: если мужчина и женщина вместе сходили в кино или в театр, это еще не значит, что они помолвлены!
— Да, — кивнула Энни, строго глянув на мать, — тебе еще нельзя ходить на свидания — слишком мало времени прошло!
— А когда, по-твоему, будет можно? — с интересом спросила Лиз.
— Никогда! — ответила Меган за младшую сестру.
— Вы все просто спятили! — сердито сказал Питер, вставая из-за стола. — Мама может делать что хочет. Никто из нас не вправе ей запретить. Я уверен, папа был бы только рад этому. Если бы этот псих застрелил не его, а маму, отец бы, наверное, уже давно женился во второй раз. Во всяком случае, женщина у него бы уже была.
Это заявление показалось Лиз любопытным. Питер был прав: то, что случилось с Джеком, вполне могло произойти с ней. Лиз попыталась представить, как бы повел себя Джек на ее месте. Или нет, не так: как бы она отнеслась к тому, что Джек, оставшись один, стал бы встречаться с другой женщиной. Раньше Лиз никогда не задумывалась о подобных вопросах, но сейчас ей казалось, что это было вполне вероятно — Джек всегда любил жизнь и был не чужд плотских наслаждений. В конце концов Лиз решила, что она бы только приветствовала это. Ей никогда не хотелось, чтобы Джек оплакивал ее до конца дней своих. Лиз всегда желала ему только счастья, и ей было бы очень больно, если бы Джек похоронил себя заживо.
Да, подвела итог Лиз, если бы в прошлое Рождество умерла она, Джек к лету уже наверняка бы начал встречаться с другими женщинами. И в этом не было ничего дурного или постыдного — в конце концов, жизнь есть жизнь. Так почему же она должна вести монашеский образ жизни?
И хотя Лиз вовсе не встречалась с мужчинами и не собиралась этого делать, она с облегчением вздохнула, думая о том, что Дик снова обещал позвонить ей сегодня. Во всяком случае, теперь совесть ее была спокойна, а на душе даже как будто стало немного светлее.
Дик Вебстер позвонил ей в офис после обеда и пригласил в кино в будущую пятницу. Лиз не возражала — она находила общество Дика приятным. К тому же начинала сказываться накопившаяся за несколько месяцев психическая и физическая усталость, а дома Лиз почти не удавалось отдохнуть. Но когда в пятницу вечером Дик заехал за ней, Джеми, открывший ему дверь, недолго думая ознакомил его с положением дел.
