Но он не покинул бал.
Из глубокой ниши у лестницы, в укрытии пальмы, Джек задумчиво наблюдал за своей златокудрой головкой до тех пор, пока не прозвучал последний такт последнего танца.
Глава 11
За последующие двадцать четыре часа Джек пришел к выводу, что судьбе было угодно оправдать свою репутацию капризной ветреницы. Он твердо решил на следующее же утро продолжить с Софией выяснение отношений, которое так внезапно прервал Филипп Марстон. Но изменчивая фортуна не дала ему такого шанса.
Как стало для них уже привычным, они отправились кататься в Парк. Прошедший бал не притупил любви Веббов к верховым прогулкам. Но дети, несомненно, как понял Джек, по наущению Софии не отставали от него ни на минуту и засыпали вопросами насчет планируемого запуска воздушного шара. Когда навстречу им попался Перси, Джек без зазрения совести подсунул детей приятелю, который был очень увлечен воздухоплаванием. Но к этому времени их нагнал джентльмен, который накануне был представлен Софии и Клариссе. Остаток прогулки Джеку пришлось довольствоваться тем, что он с постным видом ехал рядом с Софией.
Но худшее было впереди.
Как Джек и предвидел, дебютный бал Клариссы Вебб открыл новый сезон. Все соглашались, что он имел сокрушительный успех, и теперь каждая леди, притязающая на популярность, спешила предложить обществу развлечение собственного приготовления. И вот с утра до вечера потянулись бесконечной вереницей венецианские завтраки, пикники, пятичасовые чаи, французские полдники и официальные обеды. Все это венчал непрерывный ряд балов, раутов, музыкальных и званых вечеров. Но сокровенным смыслом, глубинной целью всех этих увеселений было способствовать созданию подходящих альянсов, и эту цель впервые за всю свою светскую карьеру Джек принимал близко к сердцу.
Пока он стоял прислонившись к стене в нише бального зала леди Марчмен, как всегда не спуская глаз с Софии, в данный момент танцующей котильон, мысль о подходящем альянсе не шла у него из головы. Он приехал в город, чтобы использовать сезон, как фон для своего ухаживания за Софией. По его подсчетам, с начала сезона прошло уже больше недели. Сколько же еще ему предстоит стоять в сторонке и смотреть, как его София расточает улыбки возможным претендентам на ее руку?
— Интересно… которая же из них она? Или попробовать угадать?
Джек повернулся и хмуро взглянул на подошедшего Гарри. На лице брата было написано откровенное любопытство. Джек снова вернулся к своему занятию, процедив сквозь зубы:
— Во втором ряду от двери. В шелковом янтарном платье. Блондинка.
— Ну, это само собой. — Гарри уже и сам догадался, о ком говорит Джек, проследив в направлении его взгляда. Его брови метнулись вверх. — Недурна. Я уже говорил, что у тебя неплохой вкус?
— Что-то не припомню.
Гарри заговорщицки улыбнулся брату:
— Может быть, прежде, чем выносить суждение, стоит сперва переговорить с этим совершенством?
— Если только сможешь разогнать свору, которая следует за ней по пятам.
Гарри качнул головой.
— Думаю, у меня получится. Как ее зовут?
— София Винтертон.
Со скептической улыбкой, которую только Джек воспринимал спокойно, Гарри лениво направился сквозь толпу. Джек приготовился смотреть, как его брат выполнит трюк, который сам он находил все более трудным.
— Спасибо за танец, мистер Сомеркот.
София с улыбкой подала руку мистеру Сомеркоту, надеясь, что он воспримет это как прощальный жест. Но тот явно не собирался расставаться. Он серьезно посмотрел на нее, удерживая ее руку в своей, и многозначительно вздохнул:
— Дорогая мисс Винтертон…
— Вы ведь мисс Винтертон, не так ли?
София повернулась к обладателю резкого решительного голоса, в котором, однако, сквозили скучающие нотки. Им оказался поразительно красивый джентльмен, который поклонился ей, пожалуй, даже элегантнее, чем сам Джек Лестер.
Последнее обстоятельство, впрочем, тут же прояснилось.
— Гарри Лестер, — представился новоприбывший с дерзкой усмешкой. — Брат Джека.
— Как поживаете, мистер Лестер? — Спокойно протягивая Гарри руку, София подумала, что крайне сложно решить, кто из двух братьев красивее, хотя внешне они были совсем не схожи.
Джентльмен, который, поздоровавшись с ней за руку, затем завладел ею в знакомой Софии манере, был, в отличие от Джека, светловолос и глаза имел зеленые. Ростом он был примерно с Джека, но более худощав и обладал хищной грацией, которая выделяла его из толпы сильнее, чем Джека его небрежная самоуверенность. Изысканность этого Лестера была возведена в совершенство благодаря строгому следованию предписаниям Браммела и врожденному убийственному изяществу.
Гарри скользнул взглядом по мистеру Сомеркоту и снова остановился на лице Софии.
— Не желаете ли пройтись по залу, мисс Винтертон?
Самоуверенная улыбка, возникшая на его пагубно прекрасных губах, уверила Софию, что, несмотря на внешнее несходство, Лестеры несомненно родные братья.
— Я не против, сэр. С удовольствием.
Гарри, не дожидаясь согласия, положил руку Софии себе на локоть. Ласково улыбнувшись обескураженному мистеру Сомеркоту, София позволила Гарри увлечь себя в круговорот гостей, циркулирующих по залу.
— Вы приехали в столицу вместе с вашей тетушкой и кузенами, не так ли?
София подняла взгляд и увидела направленную на нее пару зеленых глаз, которые разглядывали ее лениво и вместе с тем пристально.
— Да, это так. С семьей Вебб.
— Боюсь, что я с ними незнаком. Вы могли бы познакомить нас при случае?
Гарри, как и его брат, имел способность говорить ни о чем в приятной, необременительной манере. Пока они беседовали, пробираясь через толпу, София от души смеялась его рассказу о том, как они с братом, впервые приехав в столицу, отправились на прогулку в Парк. Их общению положил конец только очередной ее партнер, мистер Чатвелл, чей танец был следующий. Гарри передал ее с рук на руки с любезной улыбкой.
Глядя, как он исчезает в толпе, София тоже улыбалась. От этого человека исходило странное ощущение опасности, в чем-то противоположное силе и надежности Джека, и в то же время она ни в коей мере не чувствовала себя с ним под угрозой. Скорее наоборот. Но ей ни за что не хотелось бы потерять голову из-за этого человека.
Не успела она во время танца немного отвлечься от мыслей о Лестерах, как сразу же после его окончания к ней подошел Джек, едва дав мистеру Чатвеллу возможность откланяться. Но даже не без сочувствия заметив острое разочарование в кротких серых глазах мистера Чатвелла, София испытала слишком сильную благодарность за свое спасение, чтобы протестовать.
Однако ее благодарность значительно остыла, когда обнаружилось, что Джек все еще не смирился с тем, что им не судьба быть вместе.
