— Вот оно, — через несколько мгновений сказала Марселина. — Лорд Л. вчера вечером вернулся из Парижа. Нам стало известно, что некоему герцогу, в настоящее время проживающему во французской столице, было сказано, что леди К. уже давно устала ждать, когда он исполнит свои обязательства. Ожидается, что его светлость вернется в Лондон ко дню рождения короля. О помолвке будет объявлено на балу у Уорфордов в конце сезона. Свадьба состоится до конца лета.
Марселина передала газету Леони, которая продолжила читать:
— Если джентльмен не выполнит эту договоренность, леди будет весьма обескуражена. — Девушка засмеялась. — Дальше идут некоторые догадки относительно того, кто займет место герцога.
Она передала газету Софи, которая только покачала головой.
— Она будет дурой, если откажется от него. Подумать только! Герцог! Сколько их в Англии? А если говорить о герцоге, который молод, не женат, здоров и красив как бог, то такой вообще один. Он. — И девушка ткнула указательным пальцем в колонку светских сплетен.
— Интересно, — задумчиво протянула Марселина, — к чему такая спешка? Ей же только двадцать один год.
— И чем она занимается? — подхватила Леони. — Ходит в оперу, на балы, пикники, рауты и все такое. Аристократка, у которой есть все — внешность, титул, приданое. Ей ли волноваться о женихах? Этой девушке стоит…
Леони могла и не договаривать. Сестры несколько раз видели леди Клару Фэрфакс. Она была потрясающе красива классической английской красотой — светлые волосы, голубые глаза, молочно-белая кожа. А поскольку среди ее многочисленных достоинств имели место высокое положение, безупречная родословная и большое приданое, поклонники ходили за ней толпами.
— У этой девушки больше никогда не будет такой власти над мужчинами, — сказала Марселина. — Она вполне могла бы себе позволить погулять еще несколько лет, прежде чем остепениться.
— Бьюсь об заклад, лорд Уорфорд не ожидал, что герцог останется вдали от дома надолго, — предположила Софи.
— Говорят, маркиз всегда держал его в кулаке, — улыбнулась Леони, — тем более когда его отец совсем спился. Так что вряд ли можно винить его светлость за желание насладиться свободой.
— Интересно, может быть, это леди Клара стала проявлять нетерпение? Ведь никого вроде бы не тревожило отсутствие Кливдона, даже когда Лонгмор вернулся в Англию без него.
— Не о чем беспокоиться. — Марселина пожала плечами. — В сущности, они помолвлены. Разрыв с леди Кларой означал бы разрыв со всей семьей.
— Возможно, на сцене появился другой красавчик, который не пришелся по душе лорду Уорфорду? — заметила Леони.
— Скорее, все прочие красавчики не по душе леди Уорфорд, — усмехнулась Софи. — Эта дама не допустит, чтобы герцогство проскользнуло сквозь пальцы.
— Интересно, чем Лонгмор мог ему пригрозить? — спросила Софи. — У обоих молодых людей репутация вспыльчивых и задиристых драчунов. Но ведь он не мог вызвать герцога на дуэль? Убийство противоречит его планам. Возможно, он обещал избить герцога до бесчувствия?
— Хотела бы я на это посмотреть, — усмехнулась Марселина.
— И я, — сообщила Софи.
— И я, — добавила Леони.
— Пара молодых красивых аристократов сцепилась в драке, — сказала Марселина и засмеялась. Кливдон покинул Лондон за несколько недель до того, как сестры приехали из Парижа, так что они его ни разу не видели и только знали, что в обществе его считают красавцем. — На это стоит посмотреть. Жаль, что мы никогда не увидим ничего подобного.
— С другой стороны, свадьба герцога случается не каждый день, и если она состоится… — мечтательно проговорила Софи.
— Да… Это будет свадьба года… или десятилетия, — подхватила Леони. — Платье невесты — только начало. Она захочет приданое и полный гардероб, соответствующий ее новому положению. Все будет только высшего качества. Кружева. Тончайшие шелка. Легкий, словно воздух, муслин. Она потратит на все это тысячи.
Какое-то время три сестры сидели молча, представляя себе это зрелище, как благочестивые души грезят о рае.
Марселина знала, что Леони могла бы рассчитать все затраты до последнего фартинга. Непокорная рыжая шевелюра покрывала голову настоящей деловой женщины, обладавшей острым расчетливым умом. Она очень любила деньги и все, что с ними связано, со всей возможной тщательностью вела конторские книги и занималась счетами. А вот Марселина предпочла бы чистить туалеты, чем хотя бы раз взглянуть на колонку цифр.
У каждой сестры были свои сильные стороны. Марселина, старшая, была копией своего отца. Она унаследовала от него чувство стиля, воображение, талант к рисованию. А главное — страсть к прекрасному. Благодаря годам, проведенным в Париже, и обучению портновскому делу у кузины Эммы, пристрастия Марселины несколько изменились. То, что начиналось как тяжелая монотонная работа — ремесло, изученное еще в детстве ради выживания, — стало жизнью Марселины, ее любовью, ее призванием. Она стала не только модельером торгового дома Нуаро — она была его душой.
У Софии был талант к лицедейству, который она обратила на пользу делу. Белокурая голубоглазая милашка снаружи и зубастая акула внутри, Софи могла продать песок бедуинам. Ей ничего не стоило заставить рыдать ростовщиков с каменными сердцами, а прижимистых матрон — покупать самые дорогие безделушки.
— Вы только подумайте о престиже, — проговорила Софи. — Герцогиня Кливдон станет законодательницей мод. Куда бы она ни пошла, все последуют за ней.
— Она будет законодательницей мод в хороших руках, — сказала Марселина, — а сейчас…
Сестры дружно вздохнули.
— У нее не слишком хороший вкус, — сказала Леони.
— Ее мать… — начала Софи.
— Портниха ее матери, если быть точной… — добавила Леони.
— Гортензия Ужасная, — проговорили сестры хором.
Гортензия Даунс владела магазином женской одежды и пошивочной мастерской, которые были единственным препятствием на пути сестер к монопольному господству в этом бизнесе в Лондоне.
В семье Нуаро ненавистную соперницу называли Госпожой Безвкусицей.
— Переманить ее у Госпожи Безвкусицы — это, по сути, акт милосердия, — сказала Марселина.
В комнате повисло молчание. Сестры углубились в свои мысли.
Как только им удастся переманить одну покупательницу, тем более такую именитую, остальные повалят валом.
Женщины высшего общества — как овцы. И это могло бы принести большую выгоду — надо только заставить овец двигаться в нужном направлении. Проблема сестер Нуаро заключалась в том, что слишком мало женщин из высшего общества были их клиентками. Леди из общества — герцогини, маркизы, графини и иже с ними — все еще одевались у Гортензии Даунс.
Хотя работа сестер была во всех отношениях лучше, чем у конкурентки, в их магазин упорно не шли первые красавицы света.
