— В этом нет никакой необходимости, — снова запротестовала Марселина. — Я справлюсь сама.
Миссис Майкл вздернула брови.
— Мне известно, мадам, что вам сегодня пришлось многое пережить. А у нас есть Мэри и Сара. — Она сделала знак рукой. От толпы слуг отделились две молодые девушки, подошли и сделали реверанс, словно Марселина была не жалкой лавочницей, а важной персоной. — Они прекрасно умеют обращаться с детьми, поверьте мне. Мэри и Сара позаботятся о мисс Нуаро, а вы тем временем немного отдохнете. Кроме того, его светлость особенно подчеркнул, что юная леди должна увидеть кукольный домик леди Элис. — Понизив голос, она добавила: — Его светлость сказал, что кукольный домик поможет ребенку отвлечься от воспоминаний о катастрофе.
Женщина подошла к Люси и, склонившись к ней, спросила:
— Разве его светлость не обещал вам кукольный домик, мисс?
— Кукольный домик? Да, его светлость говорил о нем, — серьезно ответствовала Люси и показала экономке измазанную куклу, которая едва ее не погубила. — А Сюзанне необходима ванна.
— Значит, она ее получит, — невозмутимо проговорила экономка. — Может быть, и вы хотели бы принять ванну? А потом съесть легкий ужин? Для этого вам следует пройти с Сарой и Мэри. Они о вас позаботятся.
Люси покосилась на Марселину.
— Можно мне пойти с ними, мама? — Марселина внимательно посмотрела на горничных. Она не сомневалась, что девушки позаботятся о Люси. Малышка уже оправилась от пережитого. К ней вернулась детская непосредственность. И хотя она была грязной и оборванной, большие голубые глаза сияли, производя обычное чарующее впечатление на окружающих. Очень скоро эти две девушки станут с радостью выполнять любой ее каприз.
— Да, иди, — вздохнула Марселина.
Она хотела сказать горничным, что не следует потакать всем прихотям маленькой хитрюги, но решила, что это будет пустым сотрясанием воздуха. Они все равно станут нянчиться с Люси и во всем потакать ей, а она — поступать как ей вздумается. Но все же ей сегодня пришлось многое пережить, так что пускай ее чуть-чуть побалуют. А кукольный домик отвлечет ее от мыслей о случившемся. В любом случае ведь все это только на одну ночь, сказала себе Марселина, провожая глазами Люси и горничных. А пока Люси поиграет в принцессу, она воспользуется передышкой и подумает, как ей жить дальше.
Было бы проще, не будь она сейчас под крышей Кливдона, где все окружающее напоминало о том, кем он был… не считая того, что он был самым желанным в мире мужчиной, который, пусть всего на один краткий миг, принадлежал ей.
Все это ерунда, убеждала себя Марселина. Похоть и ничего больше. С самого начала, с их первой встречи она хотела его, а он — ее. И вот она получила его, но результат оказался не таким, как она надеялась.
Впрочем, какая разница, на что она надеялась. Кливдон не просто желанный мужчина. Он — герцог, а она — лавочница. Она никогда не станет для него кем-то большим, чем простой любовницей. И следует отметить, что все ее предки — женщины — с радостью бы заняли это положение. Но кроме семьи, о которой следует заботиться, у нее есть стремления. Все, чего она достигла, она добилась сама, и намеревалась достичь еще большего. Она должна вернуться к работе, которую любила.
А все, что было между ней и герцогом, кончено. Осталось в прошлом.
Ей надо думать о будущем.
Им необходимо найти жилье и место для работы. Софи придется немедленно разобраться с газетчиками. Их история — сенсация, и ее необходимо постараться обратить на пользу делу. Хотя, может быть, уже поздно. Марселина подумала о газетных заголовках, которые вполне может увидеть уже завтра, и тяжело вздохнула. Героический поступок герцога — да, конечно, он ворвался в горящий дом, чтобы спасти ребенка. Но потом газеты начнут гадать, как он там оказался в такой час… с какой стати отвез их всех к себе домой… и что подумает об этом его невеста…
— Боже мой! — громко вскрикнула Марселина и схватилась за голову.
— Что? — встрепенулась Софи. — Беспокоишься о Люси? Но мне кажется…
— Люси здесь ни при чем, — воскликнула Марселина. — Леди Клара! Ее платье! Что мы будем делать?
Притчетт ворвалась в свое жилище и принялась спешно паковать вещи. Она рассказала квартирной хозяйке выдуманную историю об умирающей родственнице и наняла экипаж, который доставил ее в гостиницу «Золотой крест» на Чаринг-Кросс. Оттуда она отправила записку миссис Даунс, в которой сообщила, что намерена уехать следующим экипажем в Дувр, и если миссис Даунс что-то от нее надо, пусть поспешит. Экипаж королевской почтовой службы уже ушел, но если все пойдет как надо, она сможет уехать на перекладных, чтобы не дожидаться следующего.
Миссис Даунс не заставила себя долго ждать. Первым делом она дала понять, что ей не нравится, когда ее вызывают в такой поздний час в гостиницу, и еще больше не нравится вести дела во дворе. Мимо них, несмотря на ночь, сновали кучера, носильщики и слуги, проезжали экипажи, грумы проводили лошадей. Здесь же крутились проститутки, ищущие клиентов, и сводницы, высматривающие невинных деревенских девушек. Притчетт, игнорируя недовольство женщины, перешла сразу к делу:
— Мне удалось достать больше, чем я рассчитывала. Я наткнулась на ее портфолио, который они обычно держат под замком. — И она достала рисунки.
Миссис Даунс сделала вид, что они ее вовсе не интересуют.
— Я уже слышала о пожаре, — сказала она и пожала плечами. — С ней все кончено. Эти рисунки больше никому не нужны.
Притчетт аккуратно убрала рисунки обратно в папку.
— Дело ваше. Только вы глубоко ошибаетесь. У нее есть страховка и деньги в банке. Через несколько недель она вернется в бизнес. Мадам — самая упорная женщина в Лондоне. Если не хотите, я возьму все это с собой. Рисунки мне помогут занять очень хорошее положение в провинции. Они очень ценные — на вес золота. И они помогут мне больше, чем ваши двадцать гиней. Да, пожалуй, так я и сделаю.
— Ты сказала, двадцать гиней, — встрепенулась миссис Даунс.
— Это была цена за альбом с эскизами, — буркнула Притчетт. — Портфолио стоит в два раза больше. Но вы меня разозлили. За это еще десять гиней. Но все равно я, пожалуй, вам его не продам.
— Я могу донести на тебя. За поджог вешают.
— Попробуйте. А я скажу, что вы меня наняли, — заявила Притчетт. — Короче, хватит разговоров. Вот мой экипаж. — Она указала на въехавшую во двор карету. — Пятьдесят гиней. Сейчас или никогда.
— Я не ношу с собой таких сумм.
Притчетт засунула папку под мышку, взяла саквояж и пошла к карете. Мысленно она считала шаги. Один, два, три, четыре, п…
— Подожди!
Притчетт остановилась, но не оглянулась.
Миссис Даунс подошла к ней, выхватила папку и сунула в руку очень большой кошелек. Через несколько минут Притчетт уже входила в контору, чтобы купить место в экипаже.
