Но не только это грызло доблестного безопасника, великого Хранителя Изначальной Империи. А еще и этичность его притязаний. Евгран Пламенеющий был его соперником, другом, врагом… и кровным братом. Их столько связывало, разного, противоречивого, но они никогда не думали, что что-то может встать между ними по-настоящему. Как они ошибались. А все оказалось так банально… Женщина. Лишь женщина.
В углу комнаты вспыхнул огненный портал, из которого спустя несколько секунд шагнул тот самый «друг-враг». Крайне недовольный и даже злой.
Впрочем, это могли заметить разве что те, кто знал его очень давно. По жесткому прищуру зеленых глаз, которые в полутьме казались черными, закаменевшему лицу и застывшей на губах усмешке.
Евгран спокойно прошел через комнату и остановился у кресла, в котором развалился блондин.
— И я тоже рад тебя видеть, — флегматично кивнул Лир.
Рыж протянул ему ладонь, и Хор, помедлив, положил кинжал на стол и принял руку приятеля. Тот рывком его поднял и, спустя бесконечно длинный миг, коротко и резко ударил кулаком по лицу. После развернулся и подошел к бару, привычным движением достав бутылку и две рюмки. Вернулся обратно и опустился в кресло по другую сторону стола.
Лир уже снова сел и теперь прикладывал к глазу намагиченный лед.
— Исцелись, хватит спектакль устраивать, — отрывисто бросил Евгран.
— Ну я могу и так походить, для твоего морального удовлетворения, — спокойно ответил Хор.
— Я буду полностью морально удовлетворен, если ты больше к ней не сунешься. — Пробку Ев просто испарил и, налив, залпом выпил.
— А ты злой… — Лирвейн последовал примеру друга.
— Уже нет, — коротко отозвался Пламенеющий.
— Понятно… — Хор потянулся к магическому кристаллу с информацией, которую получил буквально полчаса назад. — Надо полагать, зачисткой нижнего города ты именно поэтому занялся?
— Ну если имперская служба безопасности бездействует, то могу я поразвлекаться? — угрюмо спросил Евгран. — А так всем польза. И народу — их не терроризируют, и бандитам — им вообще уже на все плевать, и тебе… живой вот еще.
— Почувствовал?
— Да. — Пламенеющий налил себе еще.
Да… он почувствовал, с кем была его невеста. Вернее, вариантов «с кем», собственно, кроме этого, больше и не существовало.
Больше они не разговаривали. Просто сидели, молчали и даже не пили. Оба понимали, что последнее, что им сейчас надо, — нетрезвый разум.
Убить соперника нельзя, это понимали оба. Но что делать, тоже не знали. И тоже оба.
Сказать, конечно, можно было много чего… Например, что низко и подло отбивать женщину у своего друга и кровника, да еще и против воли этой самой женщины.
Также можно было сказать, что мало что зависит от «злодея-разлучника», потому что любовь орвиров… на диво отвратительная штука.
Утро началось привычно. С фрейлин, одевания и завтрака.
Завтрак был «легким и непринужденным», как и всегда в обществе членов императорской семьи и их окружения.
Ушла голодная.
Проблемы продолжались. Леди Надин заболела, что весьма меня обеспокоило, а Рыж не вернулся в назначенный срок, сообщив, что вынужден задержаться еще на некоторое время.
Лирвейн не давал жизни. Нет, он ничего не делал и даже не говорил, но он постоянно находился рядом!!! Конечно, по о-о-очень уважительным причинам.
Проблемным, разумеется, причинам.
Размах же неприятностей продолжал впечатлять своей широтой!
Об этом мне сейчас, собственно, и вещал высокий лорд Диоран из Синего Клана. Канцлер сидел напротив меня, а за моим креслом стоял Кейран. Чувствую, Коршуну попадет, когда мы останемся одни. Сер-р-рый кар-р-рдинал! Я, конечно, все понимаю, — любовь, Ровена наконец сдалась, но надо же и о делах думать! Тем более в такой кризисный период. Он у нас очень резко и буквально за последние два дня возник!
Проблема называлась «дроу требуют выдать им Туманного, шантажируя всем, чем можно и нельзя». По моим предположениям, виноват был в этом новый посол, а вернее — его тень. Тринвир дель Мередит. Ведь темные не особо задумывались на эту тему, предпочитая решать проблему в частном порядке (читай: посылать своих воинов к бывшему главе Серебряных и наблюдать, кто кого). Пока — боевая ничья, судя по тому, что мне однажды рассказывал Ярр. А Тринвир принадлежит как раз оскорбленному королевскому роду. М-да, попали.
— И все бы ничего, но они начали перекрывать границы, увеличивать таможенные сборы и сократили поставки «дара глубин» и ненавязчиво намекают, что рассматривают возможность пересмотра договора, — печально перечислял Синий.
Я едва удержалась, чтобы не присвистнуть.
— Это того, по которому они или сами «дар» используют, или все нам продают?
— Да, — вздохнул за плечом Мерцающий.
Я не удержалась и, повернувшись, кинула на него злой взгляд. Тут случилось чудо: Кейран отвел глаза! Дело в том, что дарар, он же «дар глубин», использовался почти во всей оружейной и вообще тяжелой промышленности страны. Секрет был один: с ним материал становился более прочным и инертным к магическому воздействию. Не совсем, конечно, но весьма существенно. У Изначальной были и свои месторождения дарара но, к сожалению, весьма небольшие, потому мы их фактически не использовали, предпочитая приобретать у дроу. И да, делать вид, что у нас его нет. Темные, конечно, взвинтили цену, но это не причина, чтобы трогать стратегические запасы. Империя — страна не бедная, вот и действовали мы именно так.
— Итак, — прикрыла глаза я, — мне нужен Тринвир дель Мередит.
— В кандалах? — вежливо осведомился канцлер, и я кинула на него недовольный взгляд. Лорд тут же спрятал улыбку: — Прошу прощения, ваше высочество. Но почему именно он, а не глава посольства?
— Мне кажется, это не я должна вам объяснять, — усмехнулась, таким образом намекая, что мужчина должен бы знать, кто у дроу главный. Задумчиво побарабанила ноготками по столу и коротко спросила: — Что-то еще?
— Ничего, что заслуживало бы вашего внимания, — спустя несколько секунд отозвался Синий. — Но, если ваше высочество позволит, то я бы хотел через несколько дней вновь нанести вам визит. Что-то подсказывает, сие будет не лишним.
— Разумеется, — кивнула я и, потянувшись к шкатулке, достала небольшую пластинку с изображением герба страны. — Покажете секретарю, и если я не занята, то вас пропустят сразу.
— Признателен, — встал и поклонился старик.
Когда он вышел, я задумчиво посмотрела на чистый гербовый лист перед собой и рассеянно поводила пальцем по гладкой поверхности.
— И все же, почему именно Тринвир? — Мерцающий опустился в освобожденное канцлером кресло.
— Не тебе объяснять, — только рассмеялась в ответ.
