Калерия сверлила преданным взглядом сидящего перед ней генерала. Цельного генерала не пожалели — ее допрашивать…
Несмотря на все свои приключения, Калерия оставалась капитаном ВС НОПАШ. И обязанностей с нее никто не снимал.
Надо было отчитаться, а потом — уволиться. По инвалидности, по выслуге лет или как-то еще… В идеале — по инвалидности, как ветеран боевых действий.
Калерию, конечно, мучил вопрос — признают ли чинуши ее плен у Сарна достаточным основанием для увольнения на почетную пенсию… Но ее всегда можно квалифицировать как военнопленную, разве нет?
— Капитан Калерия Вайндграсс по вашему приказанию прибыла, — отрапортовала она.
— Вольно, капитан.
Генерал с интересом разглядывал стоящую перед ним женщину.
А ведь красотка, ничего не скажешь.
Да, она далека от общепринятых стандартов. В ней нет мягкости, грациозности, плавности, присущей светским львицам, отсутствуют лоск и холеность, но это сильное гибкое тело под грубой формой, эти шикарные волосы, заплетенные в косу, эти высокие скулы, а глаза… хороша, чертовка! И понимает, о чем он думает.
Наверняка!
Недаром Сарн на нее клюнул! Есть у пирата вкус… или точнее — был.
Калерия чуть расслабила левую ногу.
— А теперь рассказывайте.
— О чем?
Генерал нахмурился. Явно все поняла — и теперь старается укусить. Обращение в армии — тэр
[15]
генерал. Так было бы правильно. Калерия же показывала, что она хоть и солдат, но уже вне зоны его досягаемости. Вроде бы как она и почти гражданская.
Может, не отпускать ее?
Ага, попробуй не отпусти. Инферлисты такой визг поднимут, да еще этот Эстевис… вот уж в каждой помойке ворона!
И что он только нашел в этой женщине… или то самое, что и Сарн?
Генерал нарочито похотливо оглядел женщину. Но Калерия осталась абсолютно спокойной.
С тем же успехом он мог пытаться произвести впечатление на железобетонную статую в парке.
Ему и в голову не пришло, что женщина была в бешенстве. Но дрессировка у Сарна не пропала даром. Внешне Калерия напоминала ледяную скульптуру. И казалось, что ее вовсе даже не трогает похоть, почти осязаемо сочащаяся из заплывших жиром глазок.
Внутренне же… она уже перебрала весь армейский лексикон и докатилась до пиратского.
— Как вы умудрились попасть в плен?
— Была ранена, потеряла сознание, все есть в рапорте.
И опять нет обращения. Ответ холодно и безразлично прошуршал по комнате.
— Читал я ваш рапорт. Что это такое? «Меня освободила Мисико Накимора… она же убила Готтрана…»
Калерия вздохнула.
Где-то там за стенами здания ее ждала маленькая Аврора, временно доверенная одному из матросов команды Рико. Да, малышка была накормлена, обихожена и уложена спать. Но Лера все равно тревожилась.
Ребенок уже занял прочное место в ее сердце. И плевать, чей он!
Ее!
Ее, Авроры и Иридины. Всех троих. И останься девочки живы — они бы нянчили малышку втроем, Лера была более чем уверена…
Внутри словно пружинка лопнула.
— Тэр генерал, я предлагаю вам подписать мой рапорт и приказ об отставке. Увольте меня в запас, бухгалтерия начислит пенсию, а кое-какие заслуги у меня есть. Квартиру мне уже обещали предоставить. Я просто хочу жить спокойно и воспитывать дочь. Что вам нужно? Я прошла всех психологов, я уже несколько раз беседовала с особистами… если это будет продолжаться и дальше…
— Вы угрожаете?
Калерия пожала плечами:
— Нет. Я — нет. Но полковник Эстевис явно не собирался ждать долго.
Словно в подтверждение ее слов, дверь распахнулась. На пороге стоял Рико.
— Лерка! Ты скоро?! У меня потрясающая новость!
Калерия обернулась, подарила Рико улыбку.
За время полета они успели сблизиться. Или это произошло, когда Лера глотала слезы у гроба Авроры, а Рико застыл, глядя в стену так, что с нее едва краска не осыпалась… общее горе сблизило — и оказалось, что у них много общего. И в том числе — Аврора. Рико сам назначил себя дядюшкой девочки — и не собирался отказываться от этого титула. Он предлагал Калерии лететь в Россию… и надо было соглашаться! Уперлась, дура!
Как же! Гражданка НОПАШ!
— Вам кто разрешил сюда врываться?! — возмутился генерал.
Рико сделал шаг вперед.
— Оставь, Харви! Что, думаешь, я не знаю, как ты погоны получил?! Хочешь — сейчас пойду по штабу и поговорю кое с кем? Живо подпиши Лерке документы и не изображай из себя важную птицу! А то инферы получат вкусную косточку на тему армейского снаряжения и военных поставок…
— Ты… ты…
— Я. Уж сотню лет как я. Так что шевелись!
Калерия с интересом наблюдала за сменой оттенков красного на лице бюрократа.
Есть боевые генералы. Есть штатские. Которые плазмер в руках не держали. Зато в курсе, кому, как и что лизнуть. Это был второй случай. И церемониться с такой тварью не стоит.
Рико действовал слишком резко, да. Но по-другому он и не умел.
А может, и правильно. И легче всего с бюрократами договориться, когда дверь открываешь ногой. Потому что руки заняты. Одна — папкой с бумагами, вторая — плазмером.
Так что не прошло и двадцати стандарт-минут, как они с Калерией оказались у выхода.
Лера держала в руках свою свободу.
Она была уволена в запас, с сохранением выслуги лет, с хорошей пенсией. Более того, ей даже предоставили квартиру из трех комнат! В одном из… ну, не престижном, но весьма неплохом районе города. Там даже зелень кое-где сохранилась.
— А что случилось?
— Нашлась сестра Мисико.
— Сестра?!
Калерия сильно подозревала, что это или проверка, или подстава.
Ну если Мисико — это псевдоним, то какие тут сестры? Подставные, верно же? Но как сказать об этом Рико?
«Я тут кое о чем умолчала, чтобы память подруги не омрачать и загадки не плодить, а теперь должна сознаться…»
Неубедительно.
Решение было принято в несколько секунд.
Кто бы ни была эта женщина — она никогда не покажет, что знает больше необходимого. Ее подругу звали Мисико. И все тут.
И Рико она ничего не скажет. Лучшая защита для него — неведение. И рано или поздно их оставят в покое.
А затем дверь модуля открылась, и Лера вздрогнула. Сидящая внутри женщина была поразительно похожа на погибшую Аврору. Те же черные гладкие волосы, те же слегка раскосые глаза, желтоватая кожа, упрямый маленький подбородок… и даже улыбка похожа как две капли воды.
