— Я совсем не хочу становиться правителем Аньеля.
— Другие готовы были бы ради этого идти по трупам. Аньель — форпост королевства, и его правитель традиционно имеет большую власть.
— Меня это никогда не привлекало.
— Согласен. — Дорин вцепился в холодные перила балкона. — Тебя ничего не привлекало, кроме твоей должности и… Селены.
Шаол открыл рот, готовый пробормотать извинения.
— Думаешь, я слеп? — спросил принц. Его сапфировые глаза сейчас были холодны как лед. — Знаешь, почему в Ильмас я подошел к ней на балу? Вовсе не затем, чтобы пригласить на танец. Я видел, как вы оба смотрите друг на друга. Я уже тогда знал о твоих чувствах к ней.
— Знали и все равно пригласили ее танцевать! — раздраженно произнес Шаол, непроизвольно сжимая руки в кулаки.
— Селена сама принимает решения. И она приняла, — горестно улыбнулся Дорин. — Решила по поводу и тебя и меня.
Шаол старался подавить нарастающий гнев:
— Если у вас действительно есть к ней чувства, тогда почему она по-прежнему скована договором с вашим отцом? Неужели нельзя найти способ освободить ее от договора? Или вы боитесь, что она, получив свободу, уже никогда не вернется к вам?
— Советую тебе выбирать выражения, — тихо сказал Дорин.
Но Шаол говорил правду. Хотя он и не представлял себе мира без Селены, он знал, что должен удалить ее из замка. Он лишь не знал, для чьей пользы: Адарлана или ее собственной.
— Я и так достаточно злю отца, и он ищет повод меня примерно наказать. Если я заикнусь о Селене, мы с ней оба хлебнем королевского гнева. Но я с тобой согласен: удерживать ее здесь на положении полурабыни нельзя. И все же думай, что говоришь. — Наследный принц Адарлана глянул вниз. — И определись, кому ты по-настоящему верен.
Раньше Шаол принялся бы спорить. Раньше он бы даже возмутился и сказал, что верность короне стоит у него на первом месте. Но прежняя слепая преданность и безоговорочное подчинение уже пошатнулись в нем, и это грозило разрушить его картину мира.
Селена потеряла сознание всего на миг, однако Желтоногая успела заломить ей руки за спину и крепко связать цепью запястья. В голове шумело. По шее стекала струйка крови. Ничего страшного. Она бывала в переделках похуже. Однако ведьма успела ее разоружить, забрав даже булавки. Желтоногая не поленилась проверить и ее сапоги. Умная старуха.
Теперь главное — ничем себя не выдать, не показать ведьме, что она пришла в сознание. Селена рассчитывала на внезапность. Она вскинула плечи и со всей силы тряхнула головой.
Хрустнула кость. Желтоногая взвыла, но Селена успела поджать ноги под себя и встать. С быстротой гадюки Желтоногая потянулась к другому концу цепи. Одной ногой Селена придавила цепь к полу, а каблуком другой ударила Желтоногую в лицо.
Ведьма взмыла в воздух, словно была облачком пыли, поднятым ветром. И теперь это облачко парило между зеркалами.
Запястья Селены оставались связанными. Цепь была холодной как лед. Ведьма думала, что надежно связала свою пленницу, однако Селену учили высвобождаться из оков посерьезнее этой цепи. Аробинн связывал ее по рукам и ногам и требовал, чтобы она нашла способ сбросить путы. Уроки были суровыми. Однажды ей пришлось потратить на высвобождение целых два дня, лежа в собственном дерьме, а в другой раз она вывихнула себе плечо. Цепь ведьмы была детской игрушкой. Через считаные секунды Селена освободила руки.
Достав из кармана носовой платок, она подхватила длинный осколок зеркала. Поймав свет, Селена направила тусклый луч туда, где, по ее расчетам, должна была болтаться в воздухе Желтоногая. Пусто. Только темное пятно. Кровь.
— Хочешь знать, сколько глупеньких девок я заманила в свою повозку за эти пятьсот лет? — Голос Желтоногой раздавался отовсюду. — Сказать тебе, скольких крошанских ведьм я уничтожила? А они были не чета тебе. Настоящие воительницы. Ловкие и красивые. Их вкус напоминал летние травы и прохладную воду.
Что ж, Желтоногая и впрямь оказалась из клана Железнозубых — страшных ведьм с темно-синей кровью. Это немного усложняло задачу. Требовалось найти оружие покрупнее.
Селена оглядела повозку, ища все сразу: ведьму, свои кинжалы и то, что сгодилось бы ей в качестве оружия. Взгляд Селены скользнул по полкам стены. Книги, хрустальные шары, свитки, разные дохлые мерзости в банках…
Моргни она в тот момент, она бы ничего не заметила. Но она не моргнула, а потому заметила очень нужную ей вещь: грязный, тускло поблескивающий топор с длинным топорищем. Топор висел на стене, возле небольшой поленницы дров.
Усмехнувшись, Селена схватила топор. Желтоногая плясала во всех зеркалах. Можно было ударить по любому из них и… промахнуться.
Селена разнесла первое зеркало. Потом второе. Третье.
Ведьму можно было убить единственным способом — отрубив ей голову. Это Селена узнала в Красной пустыне.
Селена крушила зеркала направо и налево. Отражения Желтоногой исчезали, пока не осталась она сама. Ведьма стояла в узком проходе между Селеной и печкой. В ее руках снова была цепь.
Селена закинула топор себе на плечо.
— Даю тебе последний шанс, — тихо сказала она. — Ты пообещаешь молчать про меня и Дорина, и я уйду отсюда.
— Я же чую, что ты врешь.
Желтоногая двигалась на нее, как паук, размахивая цепью.
От первого взмаха цепи Селена увернулась. Второй она услышала раньше, чем увидела. Цепь задела не ее, а зеркало, разлетевшееся на сотни блестящих капелек. Чтобы не покалечить глаза, Селена прикрыла их ладонью и отвернулась.
Ведьме этого было достаточно.
Ногу Селены стянуло железной петлей. Звенья цепи больно впились ей в кожу. Ведьма дернула цепь.
Окружающий мир качнулся. Желтоногая дернула снова, и Селена повалилась на пол. Ведьма устремилась к ней, но Селена покатилась по крошеву осколков, наматывая цепь на себя. Топор по-прежнему оставался у нее в руке. Похоже, она допустила ошибку. Селена ткнулась лицом в жесткий грязный ворс старого-престарого ковра.
Желтоногая снова дернула цепь и ухитрилась хлестануть ею Селену. Удар пришелся по правой руке. Руку обожгло болью. Селена разжала пальцы, выпустив топор. Она повалилась на спину, запутавшись в этой чертовой цепи. Над нею поблескивали железные зубы Бэбы Желтоногой. Ведьма снова швырнула ее на ковер.
Железные ногти впились Селене в плечо.
— Хватит дергаться, глупая девка! — прошипела ведьма, хватаясь за другой конец цепи.
Топор лежал близко, но не настолько, чтобы до него дотянуться. И все равно Селена тянулась к нему. У нее болело плечо, болела вся рука. Только бы дотянуться до топора… Желтоногая тоже тянулась, щелкая железными зубами. К шее Селены.
Селена ухитрилась повернуться на бок. Зубы ведьмы схватили воздух, а рука Селены — топор. Она рванула топор на себя. Торец топорища задел старухино лицо.
