– Я знала. Ты у меня самый лучший! И замечательный!
Лейф обнял женщину.
– Знаешь, она какая-то странная.
– Да?
Проблемы Лилиан Иртон волновали женщину намного меньше, чем теплая мужская рука, обнявшая ее за талию.
– Почему она странная?
– Она со всеми обращается одинаково, – сформулировал Лейф то, что его беспокоило.
– Одинаково?
– Я слышал, как она разговаривает со своими крестьянами. Со мной. С мэром. С ювелиром из эввиров. Понимаешь, мы для нее все равны. Она со всеми разговаривала уважительно.
– Даже с эввиром?
Нельзя сказать, что вирмане и эввиры не любили друг друга. Но Ингрид знала, как к ним относятся.
– Ее это не волновало. Для нее он прежде всего был человеком. И… ко всем она относится словно бы с опаской.
– Странно…
– Очень странно. Радость моя, она хотела с тобой познакомиться…
– Со мной?
– Я ей сказал, что вирмане не слуги…
– А что она ответила?
– Что душа у всех одинакова.
– Душа одинакова. Но она – графиня.
– Я думаю, через десять минут разговора ты об этом забудешь. Она умеет быть очень обаятельной, когда пожелает.
– И для тебя?
Лейф только фыркнул.
– Свет мой, для меня в этом мире есть только одна женщина. Ты. А Лилиан Иртон… она помогла нам. Нам служить ей, жить в ее доме, есть ее хлеб… Почему бы вам не попробовать найти общий язык?
Ингрид кивнула. Но как-то неуверенно.
Если эта толстая стерва положит глаз на ее мужа – она ей все косы выдерет!!!
Его величество Эдоард Восьмой посмотрел на сына.
– Проходи. Садись.
Рик одарил отца белозубой улыбкой и присел на стул.
– Что случилось, отец?
– Тебе через пару дней отправляться в Уэльстер.
– Да. Кстати, Джес пробил в посольстве место…
– Об этом потом. Рик, я очень тебя прошу, не торопись с выбором.
Рик поднял брови.
– Даже если тебе понравится девушка, даже если ты потеряешь от нее голову, не спеши делать ей предложение. Пообещай мне.
Рик пожал плечами.
– Обещаю. А почему…
– Ты знаешь, как мы познакомились с Джесси?
– Да. На твоей свадьбе.
– Я не хочу, чтобы ты повторил мою судьбу. Присматривайся к девушкам, выбирай, если понадобится – мы пригласим их приехать сюда, может, даже так будет и лучше…
– Почему бы сразу этого не сделать?
– Потому что на месте ты можешь узнать много того, что не узнаешь здесь. Присмотрись к девушкам у них дома, а потом посмотришь на них здесь. Где все чужое и незнакомое.
– Ты так серьезен…
– Имоджин так и не стала мне женой. А когда поняла, что я ее не полюблю, стала моим врагом. У нас обошлось без серьезных последствий. Но смерть твоего старшего брата, смерть Джайса…
Оговорка многое сказала Рику.
Эдмона отец даже не назвал по имени. А Джайса…
– Ты был очень близок с графом.
– Они с Джесс были одним целым. А я ее любил. Джайс стал мне почти братом. Как, надеюсь, тебе – Джерисон?
– Мне жалко, что мы не родные по крови.
– Довольствуйся тем, что есть, – Эдоард погрозил сыну пальцем.
Эту тайну он унесет с собой в могилу. Лучше Джесу не знать, что в его жилах есть королевская кровь. Да и Рику тоже.
Целее будут.
Нет, Эдоард не боялся, что Джес затеет что-то против брата. Или Рик…
Но что знает один – не знает никто. А вот если рассказать мальчикам… Неизвестно, где и когда всплывет эта тайна. А при дворе хватает подонков, любящих играть чужой жизнью.
Мальчишки же еще…
Дал бы Альдонай ему еще лет десять жизни, хотя бы десять лет…
Джесс подождет его. И Джессимин, и Джайс – они оба там, за порогом.
– Пап, я обещаю присмотреться. – Рик порывисто скользнул на колени к креслу отца, и Эдоард, совсем как в детстве, потрепал густые светлые вихры.
– Не соверши моей ошибки, сынок. Что там у Джеса с этой вдовушкой?
– Кажется, все серьезно.
– Плохо.
– Отец…
– Ты не забыл, что Джес женат? И ему нужен наследник от Лилиан?
– Забудешь такое… бочка с салом!
– Цыц! Ты знаешь, что верфи Августа одни из лучших в стране?
– Знаю. Ради такого на свинье женишься. Но делать ей наследника… брр…
– А необходимость? С Джесом я еще поговорю. Пусть сначала сделает законного ребенка, а потом гуляет на стороне. Иначе сам понимаешь, закон суров.
Рик понимал.
Если Лилиан умрет, не оставив Джесу наследника, ее приданое останется у Джеса. Да. Но это деньги. Много, но только деньги.
А верфи, которыми до сих пор заправляет старый Август, не достанутся никому.
Август завещает их той же церкви. Он человек религиозный. А этого Эдоард не хотел.
Его величество, хоть и верил в Альдоная, но искренне считал, что после Бога на земле король. А потом уже и церковь. И лучше не давать ей слишком много воли. А то вон, в Уэльстере Гард до сих пор с ними ругается.
Наглость какая – короля судить!
– Я напомню ему. Но мне кажется, что там любовь.
– Если кажется – молись Альдонаю. Иди уж, шалопай. Ты, надеюсь, с собой никого не тащишь?
Рик замотал головой.
Последняя его пассия оставалась дома, весьма недовольная. Но Рик сначала был принцем Ативерны, а потом уже мужчиной и рыцарем. Если ты, дорогая, можешь расстроить мое сватовство, а заодно и союз с соседями, сиди лучше дома.
А что дуешься… так баб много. Найдем, кому юбку задрать. Еще как найдем.
Эдоард улыбнулся.
– Ладно. Иди. И поговори с Джесом.
– А ты с ним не поговоришь?
– Поговорю. Только я в кабинете, а ты за бутылкой вина. Авось не я, так ты ему втолкуешь.
Рик только головой покачал.
– Ваше величество, вы – интриган.
– Учись, пока я жив.
– Буду учиться.
Рик раскланялся и вылетел из кабинета.
Эдоард улыбнулся ему вслед.
Уэльстер. Ивернея. Кого бы ни выбрал сын – это будет неплохо. Главное, пусть будет счастлив.
