– Убивать или изгонять калек? Да.
– Меня надо было оставить там, на улице.
– Надо бы. Но вы не будете калекой.
– Ваше сиятельство, в мире не бывает чудес.
– Бывают. – Лиля пожала плечами. – Перелом кости – это не так сложно. Надо просто ровно ее сложить, наложить фиксаторы… то есть сделать так, чтобы вы ее не сдвинули, вытянуть ногу – для этого вам привязали ее к ножке кровати – и ждать. Через двадцать – тридцать дней будет видно, срослась нога или нет.
– Она срастется ровно?
– При условии неподвижности – вполне. А рана на боку и вовсе не представляет опасности. Я ее промыла и зашила. Так что все у вас будет хорошо. За вами есть кому ухаживать?
– Мои жены. Слуги…
Лиля кивнула.
– Я объясню и им, и вам, что и как правильно делать. Обещаю, все будет хорошо.
– Откуда вам знать?
– Считайте это озарением свыше. Раньше святые лечили наложением рук. Но для этого я еще недостаточно свята. А вот наложением шины… Но вставать вам нельзя. Если все сделаете правильно, даже прихрамывать не будете. Сколько вам лет?
– Сорок шесть.
– Может быть, вы назовете свое имя?
Мужчина на кровати прикусил губу.
– Прошу прощения, ваше сиятельство. Я проявил невежливость, недостойную моего рода. Али Ахмет дин Тахирджиан из рода стражей караванной тропы.
Лиля задумалась. Но в памяти ничего не всплыло. Хотя… Караванная тропа – вещь такая. Кому попало ее, наверное, не доверят?
Слова «страж караванной тропы» Лиле ровным счетом ни о чем не говорили. Ну страж. Так это и у нас есть… Таможня называется? Или как? Но прояснять этот вопрос она не стала.
Вместо этого поднялась и сделала что-то вроде реверанса.
– Знакомство с вами – большая честь для меня. Даже если оно и состоялось в такой печальной ситуации.
Мужчина помрачнел. И Лиля бросилась исправлять дело:
– Вы не останетесь хромым, обещаю. Но придется точно выполнять все мои указания.
Мужчина кивнул.
– Я верю вашему слову, графиня.
Лилиан кивнула.
– Вам хорошо бы поспать.
– Вряд ли я смогу сейчас уснуть. Болит.
– Вы пьете спиртное?
– Наша вера это не поощряет.
Лиля вздохнула. Обезболивающее. Позарез нужно обезболивающее. Но где его найти? Конопляную плантацию развести? Или мак? Так ведь и он не весь одинаковый… Один сорт на булочки, второй на опиаты. Как выяснить, где и какой? Опытным путем? И год ждать? Пока нужное созреет?
– Обезболивающее… Воспринимайте спиртное как снотворное.
– Наши лекари в таких случаях рекомендуют дурманную траву. – Мужчина нахмурился. – Но у меня с собой ее нет.
Лиля навострила ушки.
– А у ваших людей? Кстати, где я могу их найти?
– На корабле.
Лиля вздохнула. Вирман послать?
– Как называется ваш корабль?
– «Золотая волна». Если вы дадите мне перо и чернила…
Лиля кивнула. И кликнула горничную. Та прилетела и рассыпалась в реверансах. Перо, чернила, воск, чтобы запечатать письмо. Вот с бумагой было хуже. Но пергамент нашелся у владельца гостиницы, перо он тоже пожертвовал, а чернильницу Лиля достала свою, решив, что непроливайка – самое то для лежачего больного. Али Ахмет рассмотрел ее с вниманием и поднял брови.
– Какая интересная штука.
– Чернильница-непроливайка.
– Простите?
Лиля вместо ответа опрокинула чернильницу на кровать. Али Ахмет вздрогнул, но, когда на простыни не вылилось ни капли чернил, покачал головой:
– Замечательно. Очень удобно для корабля.
– Подобные вещи будет делать ювелир Хельке Лейтц. – Лиля сообразила, что наклевывается возможность для пиара, и старалась вовсю. – Моя идея, его работа. И еще он будет делать весьма интересные перья для письма…
– Перья? Птичьи?
Лиля улыбнулась так, что Джоконда позеленела бы от зависти.
– О нет. Намного удобнее и практичнее. Он обещал на днях принести показать.
– Я бы…
– Разумеется. Я покажу вам.
Али Ахмет быстро написал несколько слов, свернул письмо и протянул Лиле. Та растопила воск в специальной коробочке, благословляя про себя исторические фильмы, и прилила им письмо. Али Ахмет приложил один из перстней и откинулся на подушки почти без сил.
– Мой помощник Алим Омар дин Рашшайя.
Лиля взяла сверток и отправилась к вирманам.
– Надо найти корабль «Золотая волна». Передать записку Алиму Омару дин Рашшайя. И дождаться ответа.
Один из вирман кивнул и отправился выполнять приказания.
Лиля опять поднялась к раненому, пощупала пульс, померила температуру (приблизительно, коснувшись губами лба, но хоть так, до термометров-то как до Китая), вздохнула…
– Вам пару дней будет не очень хорошо. Я старалась вычистить всю грязь, но воспалительный процесс такая зараза…
– Я знаю, что вы сделали для меня все возможное, госпожа… Я благодарен вам за это.
– Лучшая благодарность врачу – видеть, как выздоравливает больной человек, – отрезала Лиля. И в который раз послала маме свою любовь и благодарность.
Что такое армейский фельдшер?
Это каторжный труд. И самые разные случаи. Не будешь же каждый раз в город ездить за триста километров, а травмы в гарнизоне – явление частое, особенно в тайге. Маленькая Аля не знала лучшего занятия, чем помогать матери. Что Татьяна Викторовна часто использовала, обнаружив у девочки твердую руку и точный глаз.
Так что к моменту поступления в институт у Али оказалась практика на уровне хорошего сельского фельдшера. Диплома вот не было. Да и летом, приезжая к матери, она без работы не сидела.
Как же сейчас ей это пригодилось!
Но инструменты она завтра у кузнеца закажет. Обязательно.
Уж что-что, а это она знала досконально. С детства играла скальпелями, пинцетами, ранорасширителями, зажимами, шпателями, корнцангами… И ведь не сказать, чтобы их было так сложно сделать. За деньги все выкуют.
Лиля взглянула в окно.
М-да. День к вечеру, а обеда не было. И завтракала на рассвете. Пойти что-то съесть?
Кстати…
– Я сейчас возьму для вас бульона. У вас нет запрета на какую-либо пищу?
– Мы не едим мясо свиньи, потому что это нечистое животное, – пояснил Али Ахмет. – А остальное…
– Значит, куриный бульон. И красное вино, – кивнула Лиля.
