Племянник? Все лучше, чем сын. Но все равно – урод.
– …видит женщину, которая умнее него?
Лиля добавила в голос яду. И тут же смягчилась.
Вывернулась из-под защиты вирман, прошла к больному и ловко поправила подушки. Ну да. Хоть ты и хирург, но основы сестринского дела у тебя все равно были.
– Господин дин Тахирджиан, я прощаю мальчишку. Но пусть он больше мне на глаза не попадается. Вот встанете на ноги – тогда его и воспитывайте. Сами.
Один из мужчин откашлялся, явно привлекая к себе внимание.
– Ваше сиятельство…
Лиля повернулась, вскинув брови.
– Да?
– Меня зовут Алим Омар дин Рашшайя. Я первый помощник Али…
Лиля кивнула. По имени зовет господина? Явно, явно не последняя личность. Доверенное лицо?
– Графиня Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон. Рада нашему знакомству. Хотя и предпочла бы, чтобы оно состоялось при других обстоятельствах.
– Да. Ваше сиятельство, прошу простить мне невежливость и заверяю, я ни в коем случае не хотел бы вас оскорбить…
– Так не оскорбляйте.
– То, что вы сказали господину, – это правда?
Лиля вздохнула. Лекцию по медицине ей не проплатят. Ну и пусть.
– Господин дин Рашшайя. Господин дин Тахирджиан встретился на узкой тропинке с быком. После чего получил рану на боку и перелом ноги. Рану я промыла, зашила и перевязала. Жизни она не угрожает. А перелом… Я знаю, что у вас принято изгонять калек.
Омар улыбнулся.
– Сейчас это уже не так строго соблюдается. Но господин, испытавший телесный ущерб, не может вести за собой людей. Звездная кобылица не потерпит на своей спине калеку, и на нас обрушатся неисчислимые беды.
Ага… Вот оно что…
– Господин дин Рашшайя, перелом не будет иметь последствий. Скажите, у вас ведь их не лечат?
– Переломы?
– Ну да. Вы даете костям срастись самостоятельно, так?
Судя по глазам мужчин, так оно и было.
– А наше лекарское искусство ушло вперед. Я вытянула ногу, сложила поврежденную кость и крепко зафиксировала… Короче, она не двигается и не сдвигается. Примерно через пятьдесят дней ваш господин начнет ходить. И даже прихрамывать не будет.
– Пятьдесят дней, госпожа?!
Лиля кивнула.
– Ваш господин должен лежать. Неподвижно. Вы можете его перенести, но только когда я буду уверена, что все сделано правильно. И пусть лежит. На борту корабля. Я расскажу, как за ним ухаживать.
Судя по лицу помощника, с его плеч свалился большой и тяжелый груз.
– Ваше сиятельство…
Лиля подняла руку.
– Я понимаю, что в такое сложно поверить. Но вы сами убедитесь. Скоро заживет рана на боку. А потом и нога. Слово графини Иртон. Ваш господин не останется хромым. Разве что кости к дождю ныть будут.
– Госпожа, в пустыне дождь бывает редко.
Лиля улыбнулась.
– Господин дин Рашшайя, я прошу вас взять своих людей и покинуть эту комнату. Посмотрите на господина. Ему нужен покой. А мы с вами поговорим внизу, если хотите.
Мужчина отвесил поклон, странным жестом сложив руки перед грудью и почти переломившись в поясе. Вслед за ним то же самое сделали все остальные. Разве что «племянник» бросил ненавидящий взгляд. Ну и плевать на него три раза. Пусть скалится сколько пожелает, пока зубки не повыдергивали.
Лиля поклонилась в ответ, не сильно, вежливым наклоном головы, и через минуту осталась одна в комнате. Посмотрела на мужчину.
– Господин дин Тахирджиан, мое слово – вы не останетесь калекой.
Судя по лицу, ей пока еще не верили. Женщина пожала плечами.
– Полежите и постарайтесь уснуть. Я пришлю кого-нибудь, чтобы за вами приглядывали.
Омар ждал ее внизу. Мужчина сидел за столом, пил что-то белое из кружки и встретил Лилиан поклоном. Племянника не было. Женщины трещали и грызли что-то сладкое за отдельным столом. Рядом стояли телохранители.
Лиля присела к помощнику.
– Господин дин Рашшайя, я полагаю, что, пока господин дин Тахирджиан болеет, – вы главный?
– Да, ваше сиятельство.
– Отлично. Говорю сразу – перевозить его можно будет дней через десять. Пока господину дин Тахирджиану лучше оставаться здесь. И в связи с этим… что лучше – вы заплатите трактирным служанкам или за ним присмотрят… – Лиля кивнула в сторону женщин, не зная, как их обозначить.
– Это жены господина. – Омар улыбнулся.
Лиля нахмурила лоб.
– А разве…
– Да, официально у господина три жены. Лейша, Зальвия и Сулейма. А Лилака, Талия и Нилей – наложницы. Но любимые. Что тоже многое значит.
– Предлагаю вам организовать их. Пусть по две сидят с господином по восемь часов, а потом меняются. Воды подать, разговором развлечь…
– Да, госпожа. Я так и сделаю. И охрана…
– Если вы считаете, что она нужна. Только договоритесь с вирманами и укажите охране, чтобы меня пропускали в любое время дня и ночи.
– Ночи, госпожа?
Лиля сдвинула брови. Опять лажанулась. Срочно исправляем!
– Человеку может стать плохо и днем, и ночью. Достаточно ли опытны ваши женщины, чтобы это распознать вовремя?
Мужчина медленно кивнул.
– Госпожа, я предупрежу людей.
– Вот и договорились. У вас на корабле есть докторус?
– Наш боцман немного знает лекарское дело. С чем-то мелким он справлялся.
– У него есть что-нибудь для облегчения боли?
– Да.
– Пусть, как только возможно, он придет сюда. Я не успела закупить ничего полезного на ярмарке. А ваш господин будет испытывать боль какое-то время.
– Боль для мужчины – пустяк.
Омар снисходительно улыбнулся.
Лиля вскипела. Пустяк! Вот и терпят некоторые кретины до сердечного приступа. Или до перитонита, ведь колика в животе – это так недостойно… идиоты! Знала она таких… Кого-то и спасти не удавалось.
– Любезнейший, – голос ее был полон холода, – я понимаю, что настоящий мужчина должен смеяться, даже когда с него сдирают кожу. Но хочу заметить, что боль не способствует выздоровлению. Так что если желаете видеть господина живым и здоровым, забудьте про эти глупости.
Омар тоже сверкнул глазами.
– Хотелось бы знать, кто учил вас лекарскому делу?
Лиля пожала плечами.
– Моя мать. Сначала. Потом мне нанимали учителей. За деньги возможно многое.
– Вы очень уверены в себе, ваше сиятельство.
