Одним словом, госпожа графиня сейчас пойдет разговаривать со страшным соседом.
Лонс отметил, что графиню боялись явно меньше, чем барона. И тут же получил разъяснения. Графиня никого не жгла, не насиловала и не лупила до смерти ради забавы. А за бароном это как раз водилось. И с чего он сорвется – Мальдоная его знает!
Лонс отпустил девушку и ринулся к себе в комнату.
Срочно одеваться.
Он – шевалье. То есть может помочь графине. Хотя бы стоять за ее спиной. А учитывая, что ему тоже нужна ее помощь… в будущем…
Лилиан Иртон казалась умной и достаточно благородной для благодарности.
Так что имеет смысл поспешить и переодеться. Благо, графиня приказала перешить ему пару костюмов, найденных в сундуках замка. И Лонс мог не ударить в грязь лицом.
Чтобы одеться, Лиле понадобилось ровно пять минут.
Как?
Она просто натянула парадное платье на то, что было. И порадовалась. Платье сидело вовсе даже не внатяг. Если бы не шнуровка – натуральный балахон поперек себя шире.
А так – запрыгнуть в платье, игнорируя нижние юбки, подождать, пока Мэри затянет шнуровку, позволить перевить косу парой ниток жемчуга и навесить еще несколько на шею.
Мэри, умничка, и ждать себя не заставила, и захватила все, что надо. Хотя и напоминала передвижной платяной шкаф. Взять ее, что ли, в личные горничные? Ладно, это потом.
И Лиля этаким розовым стогом сена поплыла вниз.
По пути ее перехватил Лонс Авельс. Шевалье был вымыт, выбрит и даже симпатичен.
– Ваше сиятельство, вы разрешите вам помочь?
– В чем?
– Полагаю, что вдвоем нам будет легче протянуть время.
Лиля кивнула:
– Наверное. Идемте?
– Ваше сиятельство, вы позволите предложить вам руку?
Лонс набросил на руку плащ, согнул ее и поклонился. Лиля кивнула. Положила сверху пальцы. Ледяные.
– Ваше сиятельство, он не полезет на рожон.
Лиле от этого было не легче. Какова возможность остановить «летучий отряд гаденышей», прежде чем он напакостит и смоется? В ноль? Ей надо было «дружить» с бароном. А это… Сделать человека врагом – несложно. А вы попробуйте с ним подружиться.
Бароненок был во дворе.
Лейс кланялся и заговаривал зубы на тему, мол, я распорядиться не могу, а графиня уже одевается, и сразу же, как только же…
Такой гость, такой гость, это такая честь для нас, что просто писаемся от восторга. В вашу чашу с вином.
Пять человек свиты были при нем. Лиля бегло оглядела их. В родном мире она таких относила в категорию «шакал паршивый, стайный». И уходила. Ибо на фиг. А здесь…
Драться будем. Сначала словом, а потом, если что, и ногами.
Лиля выплыла и улыбнулась. По-доброму.
Лонс отпустил ее руку и раскланялся.
– Господин барон, позвольте представиться, шевалье Лонс Авельс.
Барон вскинул брови.
– Волей судьбы я являюсь учителем молодой леди и гостем ее сиятельства графини Иртон.
Лиля еще раз улыбнулась. Лонс отвесил поклон в ее сторону. М-да. И тут только она осознала, что произошло. Если бы она представлялась первой – опустила бы себя. Давила бы на барона? Парень ощутил бы себя ниже. Хотя так и есть. Но… вдруг перемкнет?
А Лонс послужил буфером. И отлично сгладил острый угол.
Барон отвесил легкий поклон и улыбнулся.
– Клив Донтер, барон Донтер, ваше сиятельство. Прослышав о вашем несчастье, решил заехать, выразить свои соболезнования.
Лиля вскинула брови.
Вот как?
Со стороны барон был похож на лягушку. Почему создавалось такое впечатление?
Лиля не знала. То ли из-за тонкогубого большого и мокрого рта, то ли из-за слишком бледных водянистых глаз, то ли просто не понравился.
– Соболезнования? И в чем же вы мне соболезнуете, достопочтенный?
Титул явно пришелся по сердцу. Запомнить.
– Ну как же, вы потеряли ребенка, болели…
Лиля вздохнула. Эх, послать бы тебя лесом.
– Достопочтенный Донтер, это уже в прошлом. Но я рада, что вы заехали.
Барон расплылся в улыбке.
– Ну так мы же соседи, а хорошие отношения – это важно, не так ли, ваше сиятельство?
– Очень важно, барон, – вмешался Лонс. – Мы ведь живем здесь в захолустье, не с кем и словом перемолвиться, не от кого даже последние известия узнать.
И острый взгляд на Лилю. Мол, поняла?
Лиля улыбалась. По-доброму. И считала в уме. Она пробегала стометровку за две-три минуты. Если бежать не на скорость. А просто бежать. До реки примерно километр. Итого двадцать-тридцать минут туда. И пока там, пока обратно… Да и намек Лонса был понят.
– Может быть, вы останетесь отобедать? Мы вскорости собирались садиться за стол.
Господи, хоть бы что было, кроме тушеных овощей!
Барон поклонился.
– Ваше сиятельство, ваше приглашение большая честь для меня. Я буду рад.
– Тогда прошу вас в замок. Вашей свите накроют на кухне.
Барон сверкнул глазами, но, видимо, оскорблением это не счел. Как-никак и пригласили, и рады визиту, а что свиту на кухне кормить будут – так не на конюшне же!
И кормить, а не пинать. Хотя Лиля планировала посоветоваться с Джейми. Если что… вы наш компотик из аконитика не пробовали? А желе из волчьей ягоды?
Шутки шутками, но своя шкурка дороже.
Если что – мы и твоим прихлебателям, и тебе серьезный понос организуем. Так, чтобы вам не до войны было.
Лонс раскланялся. Барон тоже расшаркался, накинул плащ на руку и предложил согнутый локоть Лиле. Как и полагается по этикету. Лиля благосклонно улыбнулась и коснулась его кончиками пальцев. Уже теплых.
А дальше был сироп. Сахарный. Много.
Лиля улыбалась и была очаровательно любезна. Барон сиял так, что американцы бы сдохли от зависти. Мири Лиля приказала придержать в комнате и не выпускать. Ни к чему ей такие знакомства. И Марта мгновенно согласилась. Тоже что-то про барона слышала.
Слуги сновали зайчиками. Эмма была торжественна, как флагманский корабль королевского флота.
В ожидании обеда шевалье Лонс Авельс, которого также пригласили за стол – все ж таки шевалье, дворянин, а потому право имеет, – раскланялся с бароном и завел вежливую беседу.
О погоде, о природе, о лошадях и собаках. Лиля улыбалась, поддакивала и украшала собой комнату. А через двадцать минут – и трапезу. Впрочем, угощением барон был доволен. Специи в это время ценились, а новая кухарка, которую нашла Эмма, умела их использовать. Лиля попробовала совсем чуть-чуть, и то оценила. И мясо в меду, и птицу в вине, и бульон со сливками, и тушеные овощи.
