Книга История Энн Ширли. Книга первая, страница 79. Автор книги Люси Мод Монтгомери

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «История Энн Ширли. Книга первая»

Cтраница 79

— Джозеф, — тихим, но угрожающим тоном произнесла Энн, — принеси сюда этот пакет.

Джо испуганно посмотрел на нее и повиновался. Джо был толстый мальчик, который легко пугался, краснел и начинал заикаться. Вид у него был как у человека, пойманного на месте преступления.

— Брось его в огонь, — приказала Энн. Джо вытаращил глаза.

— П-п-пожалуйста, мисс, п-п-подождите, — начал он.

— Нечего ждать. Делай, как тебе говорят, Джозеф.

— К-к-как же, мисс… эт-т-то же… ч-ч-что же п-п-получится! — в отчаянии блеял Джо.

— Ты слышишь, что я говорю, Джозеф! Сколько мне ждать?

Ее ледяной тон и сверкающие гневом глаза напугали бы и более смелого и уверенного в себе мальчика, чем Джо Слоун. Такой Энн никто из ее учеников еще никогда не видел. Джо бросил на Сен-Клера отчаянный взгляд, подошел к печке, открыл дверцу и швырнул в огонь пакет в полосатой бумаге. Выскочивший из-за парты Сен-Клер не успел вымолвить ни слова. А Джо опрометью помчался подальше от печки и едва успел.

В течение нескольких секунд оцепеневший от ужаса класс не мог понять, что случилось, — не то извержение вулкана, не то землетрясение. В полосатом пакетике, где, по мнению Энн, находились невинные пирожные, на самом деле был набор ракет для фейерверка. Отец Сен-Клера купил его в городе для Уоррена Слоуна, который собирался вечером справлять день рождения сына. Ракеты с грохотом взрывались в печке, огненные колеса выстреливали из распахнувшейся дверцы и волчком крутились по классу, шипя и брызгаясь искрами. Энн, побелев, упала на стул, а девочки с визгом полезли на парты. Джо Слоун стоял посреди этого столпотворения и глядел на него остекленевшими глазами, а Сен-Клер катался по полу в проходе, держась за живот от смеха. Прилли Роджерсон упала в обморок, Аннета Бэлл истерически рыдала.

Казалось, огненная карусель крутилась целую вечность, хотя на самом деле все окончилось через несколько минут. Придя в себя, Энн бросилась открывать двери и окна, чтобы выпустить дым, который заполнил классную комнату. Потом она помогла девочкам вынести ослабевшую Прилли на крыльцо, где Барбара Шоу, которой безумно хотелось сделать что-нибудь полезное, вылила на нее ведро ледяной воды.

Порядок в классе восстановился только через час, но атмосфера не разрядилась. Дети видели, что даже взрыв не разогнал грозовые тучи. Никто не смел и перешептываться — никто, кроме Энтони Пайна. Нед Клей, у которого громко скрипнуло перо, поглядел на Энн просто-таки с ужасом. На уроке географии ученики с такой быстротой пронеслись по континентам, что у них закружилась голова. На уроке английской грамматики Энн буквально вытряхнула душу из своих подопечных, придираясь к каждому их слову, к самой пустяковой ошибке.

Энн понимала, что сделала дикую глупость и вечером над ней будет смеяться вся деревня, но от этого ее раздражение только усиливалось. В другое время она свела бы все к шутке, но сейчас ей было не до шуток, и она предпочла с ледяным видом игнорировать происшедшее.

Когда она вернулась в класс после большой перемены, все ученики сидели на своих местах, уткнувшись в учебники. Один Энтони Пайн глядел на Энн поверх книги, и его глаза искрились любопытством и насмешкой. Энн рывком открыла ящик своего стола, чтобы достать мел, и оттуда выскочила живая мышь, которая пробежала по столу и спрыгнула на пол.

Энн взвизгнула и отскочила от стола, словно это была не мышь, а змея. Энтони Пайн громко рассмеялся.

Потом наступила тишина — жуткая тишина, как перед грозой. Аннета Бэлл чуть было опять не ударилась в истерику — вдруг мышь побежала в ее сторону? — но передумала: какое удовольствие рыдать, если учительница явно не собирается тебя утешать, если у нее белое как простыня лицо и глаза горят невиданным гневом?

— Кто посадил мышь ко мне в стол? — спросила Энн очень тихим голосом, от которого у Поля Ирвинга по спине побежали мурашки.

Джо Слоун, встретившись с Энн взглядом и чувствуя, что подозрение сейчас падет на него, заикаясь, стал оправдываться:

— Эт-т-то не я, ч-ч-честное слово, не я!

Но Энн не обратила на него внимания. Она перевела взгляд на Энтони Пайна, а тот смотрел на нее наглыми глазами.

— Энтони, это сделал ты?

— Ну, я, — вызывающе бросил Энтони.

Энн взяла со стола длинную и тяжелую указку.

— Подойди сюда, Энтони.

На долю Энтони Пайна выпадали и более суровые наказания. Даже в страшном гневе Энн не могла очень сильно бить ребенка. Но удары указки по рукам все же весьма чувствительны, и наконец Энтони сбросил свою браваду, на глазах у него выступили слезы.

Увидев их, Энн тут же устыдилась себя, бросила указку на стол и велела Энтони сесть. Сама же опустилась на стул, обуреваемая стыдом и раскаянием. Все ее раздражение исчезло, и она была бы рада найти облегчение в слезах. Вот до чего она докатилась. После всех своих зароков она таки побила ученика! Как будет ликовать Джейн и веселиться мистер Гаррисон! Но самым ужасным во всей этой истории для Энн было то, что ей уже никогда не удастся подружиться с Энтони Пайном. Теперь он будет ненавидеть ее до конца своих дней.

Однако Энн героическим усилием сдержала слезы до возвращения домой. И уж тут-то, запершись у себя в комнатке, она выплакала в подушку весь свой стыд, все свое раскаяние и разочарование. Она плакала так долго, что Марилла перепугалась, поднялась в мансарду и стала требовать, чтобы Энн рассказала ей, что случилось.

— Меня мучают угрызения совести, — рыдая, проговорила Энн. — Какой же сегодня был ужасный день. Марилла, мне так стыдно! Я рассердилась и побила указкой Энтони Пайна.

— И очень хорошо сделала, — решительно одобрила Марилла. — Давно надо было.

— Нет, Марилла, этого нельзя было делать. Теперь я просто не смогу смотреть своим ученикам в лицо. Я чувствую, что унизила не Энтони, а себя. Ты просто не представляешь, какая я сегодня была — ну просто фурия, мне противно вспоминать. И я не могу забыть выражение лица Поля Ирвинга… У него был такой удивленный… и разочарованный вид. Марилла, я так старалась быть терпеливой и завоевать дружбу Энтони… А теперь все пошло прахом.

С не свойственной ей ранее лаской Марилла провела своей огрубевшей от работы рукой по встрепанным волосам Энн. Когда Энн перестала плакать, она мягко сказала:

— Не надо все принимать так близко к сердцу, Энн. Мы все делаем ошибки… но они постепенно забываются. У всех случаются трудные дни. Подумаешь, какое горе — тебя не любит Энтони Пайн! Зато тебя любят все остальные.

— Я хочу, чтобы меня любили все, и мне очень больно видеть неприязнь на лице ребенка. А теперь уж Энтони меня никогда не простит. И какую же дикую глупость я сегодня совершила, Марилла. Давай я тебе все расскажу.

Марилла выслушала историю про взрыв в школьной печке, и, если она местами с трудом сдерживала улыбку, Энн про это не узнала. Под конец она сказала:

— Ничего, Энн, бывает. Сегодняшний день уже закончился, а завтра наступит новый, в котором ты еще не успела наделать ошибок. Помнишь, ты сама раньше так говорила? Пойдем ужинать. Вот увидишь, чашка крепкого чая и пышки со сливовым вареньем тебя обязательно приободрят.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация