— В известном смысле… — Эмили не испытывала по этому поводу никакой ревности.
III
— Я никогда не стала бы подбирать то, что бросила Илзи, — сказала тетя Элизабет.
Эмили метнула на тетю Элизабет один из своих прежних «звездных» взглядов.
— То, что бросила Илзи! Да Тедди всегда принадлежал мне, а я ему! Сердцем, душой и телом!
Тетя Элизабет содрогнулась. У человека, возможно, должно быть такое ощущение… но неприлично так говорить.
— Все такая же скрытная, — заметила тетя Рут, услышав новости.
— Ей лучше выйти за него сразу, прежде чем она успела снова передумать, — заявила тетя Адди.
— Надеюсь, его поцелуи она стирать не будет, — усмехнулся дядя Уоллес.
Однако в целом весь клан был доволен. Очень доволен. После стольких волнений из-за всех романов Эмили было приятно увидеть ее «пристроенной», вполне прилично, за «мальчика», которого они хорошо знали и который, насколько им было известно, не имел дурных привычек и никаких недостойных предков, да еще так преуспевал в качестве живописца. Они не выражали свою радость в словах, но за них сделал это Старый Келли.
— Ну, вот это — то, что надо, — сказал он одобрительно.
IV
Дин написал Эмили незадолго до тихой свадьбы в Молодом Месяце. В пухлом конверте лежала также дарственная на Разочарованный Дом и все, что в нем находится.
«Я хочу, Звезда, чтобы ты приняла дарственную как мой свадебный подарок. Этот дом не должен быть разочарован еще раз. Я хочу, чтобы он наконец жил. Вы с Тедди можете использовать его как летний домик. А когда-нибудь я приеду, чтобы повидать вас в нем. Иногда я буду претендовать на мой старый уголок в твоем домике дружбы».
— Как это… мило… со стороны Дина. И я так рада, что он больше не страдает.
Она стояла там, где с Завтрашней Дороги открывался вид на долину Блэр-Уотер. За ее спиной слышались быстрые шаги идущего к ней Тедди, а перед ней на темном холме на фоне заката стоял милый, маленький, серый домик, которому предстояло больше никогда не быть разочарованным.
