— Хорошо, милая, — кивнула мать.
Она прекрасно понимала, в каком состоянии пребывает Сиена. Наверняка бедняжка чувствовала себя не в своей тарелке в палате Пита. Она неоднократно снимала очки, по-видимому, сама того не замечая, и касалась пальцами то своей перекошенной брови, то шрама, тянущегося через глаз. Клэр всей душой надеялась, что усилиями офтальмологов и пластиков Сиене удастся хоть как-то вернуть прежний облик. Если, конечно, доктор, который следил за Сиеной по настоянию Стайна, не сделал ничего непоправимого.
Рука в руке мать и дочь направились по коридору к лифту. Клэр нажала кнопку первого этажа, и двери с едва заметным шелестом сомкнулись. Сиена машинально поправила очки и шарф, пряча нижнюю часть лица. Пройдя через главный холл, женщины двинулись к раздвижным стеклянным дверям. Двери автоматически разъехались в стороны, впуская в холл яркий свет декабрьского солнца.
В тот же момент начался ад кромешный. Засверкали вспышки, ослепляя и дезориентируя, со всех сторон завопили голоса, срываясь на визг.
— Сиена! Правда ли, что вы порвали с Рэндаллом Стайном?
— Как относится Рэндалл к вашему воссоединению с семьей?
— Вас потрясло известие о болезни отца? Каково состояние Пита?
— Миссис Макмаон, вы счастливы встрече с дочерью после столь долгого перерыва?
Сиена пыталась загородить лицо руками, но вспышки продолжали щелкать, а камеры были направлены на нее. Чувствительные к свету глаза застлали слезы. Девушка привалилась к плечу матери, ища поддержки.
— Оставьте нас в покое! — рявкнула Клэр, но ее голос потонул в гуле голосов. Она отступала назад, таща за собой дочь, но репортеры уже окружили их кольцом. — Мы не станем давать комментариев!
Клэр затравленно оглянулась на стеклянные двери больницы, но путь был отрезан съемочной бригадой новостного канала. Она чувствовала, как трясется рука Сиены на ее локте, но не знала, что делать.
Вдруг шум ненадолго смолк, словно журналистов привлекло что-то еще, а затем раздался знакомый мужской голос. Он звучал властно и уверенно:
— Пропустите! Дорогу! Дайте пройти!
Толпа папарацци всколыхнулась, головы поворачивались на голос, вспышки защелкали еще чаще. Сквозь плотное кольцо прорвался человек, которого Клэр ожидала увидеть меньше всего, но которому невероятно обрадовалась.
— Идемте же! — сказал Хантер настойчиво, хватая женщин под руки. — Скорее внутрь.
Сильными руками он распихивал представителей прессы, которые, должно быть, изумленные его неожиданным появлением, несколько растерялись. Ослепленная камерами, потрясенная происходящим, Сиена замешкалась, и тогда Хантер подхватил ее на руки и направился к стеклянным дверям.
До чего же она легкая, подумал он с удивлением.
— Хантер! — взревели голоса, сообразив, что добыча ускользает из рук.
— Вы пришли повидать брата?
— Что произошло с вашей племянницей?
— Вы давно не виделись с семьей?
— Сердечный приступ Пита дал толчок к воссоединению? Ваши комментарии? Хантер! Хантер!
Но все трое уже вбегали в холл больницы. Навстречу им спешила охрана, которая удержала волну репортеров и выпихнула за двери самых настойчивых. Клэр успела обернуться и передернулась от отвращения. К стеклу прижимались десятки лиц, камеры продолжали ярко посверкивать, мелькали чьи-то руки с диктофонами и блокнотами в руках.
Неужели Сиене нравится такая жизнь? Жизнь, в которой нет места уединению и покою? Неужели слава стоит утраты свободы? Клэр покачала головой.
Хантер торопливо вошел в лифт, так и не спустив Сиену с рук. Клэр поспешила за ним. Все трое вздохнули с облегчением.
— Какой этаж? — спросил Хантер.
Широкоплечий и высокий, он занимал половину лифта, и фигурка Сиены, с трепетом прижимавшейся к нему, казалась крохотной и какой-то кукольной.
Клэр не встречала Хантера с того времени, когда он был подростком, хотя и видела его по телевизору. Он превратился в настоящего мужчину. Пожалуй, он сильно походил на молодого Дьюка, и Клэр уставилась на него, открыв рот.
— Так какой этаж? Или будем стоять в лифте до скончания века? — спросил Хантер.
— А… семнадцатый.
Когда двери закрылись, Клэр неожиданно ударилась в слезы.
Они направились в палату втроем. Хантер помог Сиене устроиться на стуле, тщательно избегая смотреть в изможденное лицо Пита. Клэр села на край постели.
— Спасибо, — сказала она Хантеру. — Даже не знаю, что бы мы делали, если бы ты не появился так своевременно!
Сиена, казалось, онемела от радости. Она пялилась на Хантера, не зная, что сказать. Сообразив, что пауза затянулась, она откашлялась.
— Да, спасибо, что опять спас мою задницу, приятель. — Потупив глаза, она закусила губу, а затем снова посмотрела на Хантера. — Прости, что была такой бессердечной сукой и портила тебе жизнь. Думаю, мне справедливо воздалось за мой поганый характер. — Девушка горько усмехнулась. — Заметил все эти чудесные перемены в моей внешности?
— Вам не за что меня благодарить, — ответил Хантер, обращаясь к Клэр. — Я просто ехал в больницу. Смотрю, толпа папарацци, решил узнать, в чем дело… и вот. Я не планировал влезать в вашу жизнь, но понял, что нужна помощь. — Клэр снова благодарно кивнула. — Я не собирался подниматься в палату. Просто хотел узнать у врача, как… он.
— И все-таки хорошо, что ты здесь. — Клэр улыбнулась. Ее тронула забота Хантера, который был совершенно ничем не обязан Питу.
— Я хочу спуститься, — неожиданно сказала Сиена. Хантер и Клэр посмотрели на нее непонимающе, а затем их лица приняли озадаченные выражения. — Пусть увидят, что со мной сделал Рэндалл. Думаю, лучшего момента не придумать.
Хантер молча смотрел на подругу. Разумеется, перемены в ее внешности стали для него шоком, хотя он и пытался не заострять на них внимание. Еще на улице он заметил, что Сиена прячет лицо, а в зеркальных стенах лифта разглядел ее хорошенько. Он боялся спрашивать, что произошло. Страшно был предположить, что могло случиться с человеком, чтобы остались такие шрамы.
— Ты уверена? — тихо спросила Клэр. — Этим утром ты рассуждала иначе и не хотела встречаться с прессой. Их собралось так много. Ты справишься? Они же тебя заклюют.
Сиена медленно кивнула.
— Справлюсь, я бывала и в худших передрягах, — иронично сказала она.
— Значит, пойдешь? Ты все решила? Все взвесила?
Конечно, Клэр мечтала о том, чтобы Рэндалл Стайн поплатился за то, что сотворил с ее дочерью, но опасалась за эмоциональное состояние Сиены. Преследования прессы, сплетни, полиция, возможное судебное разбирательство — это может доконать кого угодно, а Сиене был необходим покой для полного выздоровления. Втайне Клэр даже начала надеяться, что Сиена решила просто забыть о произошедшем и начнет жить так, словно Стайна никогда не существовало.
